В дверях показался Генка и сразу, как гончая собака, замер на полушаге.
— Разбил, да? — спросил он.
— Ничего я не бил.
— А чем же так воняет?
— Горит что-то.
Генка бросился к ящику и начал выдергивать из-под него старое ватное одеяло. Оно с треском разорвалось пополам, ящик опрокинулся, и яйца, как комки мокрого снега, шлепнулись на пол. От разбитых яиц пахло так, что мы, заткнув носы, убежали в комнату.
Почувствовав запах гари и протухших яиц, соседи выбежали из своих квартир и набросились на нас с бранью.
А утром вся школа знала о нашем злоключении, и каждый считал своим долгом подковырнуть меня и Генку…
— Ты что, оглох, да? — тормошил меня Синицын. — Я тебе говорю, говорю про фрегат, а ты все молчишь и молчишь. Не хочешь со мной, не надо. Я себе другого помощника найду.
— Да подожди ты, — остановил я Генку. — Дай послушать Колю. Что они там решили?
Генка насмешливо скривил обветренные губы и не удостоил меня даже ответом.
Коля Попов, раскрасневшийся, с взлохмаченной прической-канадкой, доказывал ребятам, какую огромную пользу принесет нам путешествие по морю пионерских дел на корабле «Мечта».
Значит, пока я отвлекся, они тут договорились путешествовать на корабле. Это ж грандиозно! Только почему на одном?
— Не годится, — сказал я не совсем то, что хотел. — То есть я тоже «за». Но только давайте не на одном корабле идти, а на трех.
— Почему на трех? — спросил Коля.
— У нас три звена, — разъяснил я, — три экипажа. Будем соревноваться: кто быстрее приедет на великую стройку.
— А что? — поправил свою челку Грачев. — В этом есть что-то такое…
— Ай да Семен! — воскликнул вожатый. — Принимаем это предложение? — спросил он пионеров.
— Поддерживаем!
— Значит, так, — сказал Коля, — вместо одного корабля у нас будет эскадра.