Вампиры в Москве

Йон приказывает Матею похоронить Глоби у обочины дороги и пока тот с трудом справляется с каменистой почвой, пытается ответить себе, что же занесло сюда птицу. Хочется найти какое-нибудь легкое и успокаивающее объяснение, но его нет. И вот уже эйфория от двух поистине чудесных обретений сегодняшнего дня уходит на задний план, уступая место дурным предчувствиям. Глоби ведь никогда не раньше покидал замка, имея и предостаточно пищи на внутреннем дворе, и верную подругу под боком. Уж не летел ли он предупредить Йона о чем то ужасном?! Нет, ерунда…

Но вот похороны закончены и карета медленно трогается в путь. Проехав еще совсем немного, лошади начинают воротить морды в разные стороны и обеспокоено вдыхать воздух расширенными ноздрями. Следом и Йон ощущает отчетливый запах гари, много-кратно усиливающий его беспокойство. Вот впереди и холм, с которого открывается обзорный вид на деревню и замок, но что это?! В столь поздний час вся Арефа светится яркими огнями, словно в каждой хижине жгут сразу несколько факелов. Маленькие фигурки людей активно снуют между домами, жестикулируют и что-то возбужденно кричат. Слышна музыка и песни. Что это еще за народные гуляния среди ночи? С ума они, что ли, посходили?!

— Матей, ну-ка притормози лошадей. Посмотри-ка вниз, ты чего-нибудь понимаешь? Может, сегодня какой-то праздник?

Матей удивлен ничуть не меньше своего хозяина. Он недоуменно пожимает плечами и растерянно произносит:

— Не понимаю. Ближайший будет где-то через десять дней, да и не похоже на праздник. Что они там, все с ума посходили?!

Йон останавливает пристальный взгляд в направлении замка, но луна как раз скрылась за тучами и очертания видны очень смутно. И, все-таки, что-то не так — ни одного огонька, словно все они перекочевали в деревню. А ветер, он именно оттуда доносит запах гари:

— Не нравится мне это, очень не нравится. Оставайтесь здесь, а я слетаю к Келеду, посмотрю, все ли в порядке.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

МОСКВА, 1990-1991

БИОЛОГ ГАНИН

Друзья мои, срочно необходима ваша помощь — давайте вместе подумаем, что же интересного можно рассказать о сегодняшнем дне человека, последнее значительное событие в жизни которого произошло более пяти лет? Впрочем, вопрос-то риторический — что тут расскажешь?! И, все-таки, надо постараться, ибо именно этот герой сыграл немаловажную роль в сей удивительной истории. Не самую важную, но все-таки.

Более пяти лет назад учителя биологии Ганина, не заслуженного, не народного, а просто самого обыкновенного, выгнали с работы в московской средней школе № 91. Его вина состояла в том, что, по единогласному мнению трудового коллектива и партийного актива школы, он опозорил почетное звание Советского учителя. Не так чтобы сознательно брал, гад ползучий, и позорил, а просто нервы сдали от хамских проделок одной юной белокурой бестии. Одной мерзавки.

(— какие еще нервы? таким несдержанным элементам нет места в стройных рядах воспитателей детей прекрасного будущего! пшел вон!)

Белокурую бестию звали Ирчиком, а закаленные учительские нервы неожиданно сдали, когда Ганин в третий раз попытался выяснить у наглой ученицы разницу между пестиком и тычинкой. Этот весьма достойный диалог заслуживает воспроизведения:

— ???

— Извините, начисто забыла про тычинку. А про пестик… тоже забыла.

— Да я ведь только минуту назад разжевал и пестик, и тычинку, и в рот по полочкам разложил!

— Да, наверное, я уже проглотила…

(— ах, тварь, издевается…):

— Проглотила — прекрасно! Так еще разок объясню лично тебе, может, нагляднее будет: