—Как же,— усмехнулась Наташа,— он боится или боялся, что «содержимое его души, как он выражается, станет достоянием гласности». Только я всё же списала парочку. Там есть еще одно, на следующей странице.
Анна перевернула лист и вновь стала читать:
Ты думаешь, что в тишине ночной
Я мирно сплю и вижу снов картины?
Нет— сладких мыслей бесконечный рой
Плетет не прекращая паутины, —
В ночном бреду рождается узор;
Так неустанный я несу дозор.
Узор из гармоничных, пылких строф.
С их помощью, быть может, приоткрою
Скрывающий часть истины покров,
И нимфой белоснежною живою
Восстанет из тончайших покрывал
Любовь моя, которую скрывал,
Любовь, что я лелеял и хранил,
К которой всеми силами стремился.
Как вдруг раздался шелест чудных крыл,
И в мотылька мой разум обратился.
И, как на свет, на яркий идеал
Он полетел, и час его настал.