Сабелла (1980)

22
18
20
22
24
26
28
30

— Не вы, леди. По крайней мере, я надеюсь, что не вы.

Они предложили мне выпить с ними, даже отыскали пластиковый стаканчик, но я объяснила, что тороплюсь добраться до Каньона, где меня ждет муж. Его хватит удар, когда я начну рассказывать ему про залипшие кнопки управления.

Все так же ухмыляясь, но не забыв прихватить лучемет, содранный со шлагбаума, и держась позади, чтобы в случае чего взять меня на прицел, старший из патрульных пошел со мной в тоннель. Он не стал проверять номера — просто осмотрел сиденья, бардачок и задний багажник, да и то не всерьез, а так, для порядка. Затем он извлек из кармана какое-то приспособление и исправил приборную панель. Рассказал мне, где можно купить такое приспособление в Озере Молота. Потом достал сигареты. Он демонстрировал откровенное нежелание покидать меня. Я подумала о Сэнде, лежащем на земле, чье усталое сердце бьется все медленнее…

— Знаете, а вы хорошенькая, — сказал патрульный.

— Правда?

— По мне — так вполне. Хорошенькая, с какой стороны ни посмотри.

— У вас есть что-нибудь, чем пишут? — спросила я.

Когда мы оба достали письменные принадлежности, я дала ему вымышленный номер.

— В любое время после десяти. Если услышите мужской голос — скажите, что вы из налоговой полиции Молота. Он ее боится пуще смерти.

Может, он и вовсе не станет звонить, если ему вздумалось знакомиться просто от скуки ночного дежурства. Если же позвонит — или узнает, что такого номера не существует, или очень удивится.

Он сказал, что теперь я могу проезжать, они откроют для меня дорогу, и пошел прочь из тоннеля. Когда он удалился ярдов на двадцать, я повернулась и побежала в противоположную сторону. Я рассчитывала принести Сэнда обратно — в тоннеле патрульные нас не заметят, — уложить на пол и проехать пост. Они не станут еще раз останавливать меня, а если и станут, то не будут повторно досматривать машину.

Выскочив из тоннеля, я подбежала туда, где лежал Сэнд — но его там не оказалось. Только моя куртка валялась в пыли, да смазанный след терялся в кустах.

Я провела с патрульным не больше десяти минут. Сэнд был без сознания. Однако может быть, что свежий воздух привел его в чувство. Либо он запаниковал, либо побрел, не отдавая себе отчета, зачем и куда — просто чтобы найти меня или хоть кого-нибудь. Возможно, он искал Даниэля или Джейса. Возможно, ему не давала покоя боль. Но в любом случае он был слишком слаб, чтобы уйти далеко.

Я негромко окликнула его — не хотелось, чтобы услышали патрульные. Так или иначе, в моем распоряжении было всего несколько минут, прежде чем кто-нибудь вернется к машине, желая выяснить, почему я до сих пор не выехала из тоннеля.

Ветерок, легкий, как рябь на воде, разгуливал по дикой местности. Я подобрала куртку и надела ее.

Я прошла немного в одну сторону, затем в другую. Хотя было темно, звезды светили ярко, а местность вокруг была плоской, как доска, если не считать скального гребня, сквозь который вел тоннель. Сэнд не сумел бы вскарабкаться наверх, но он мог затеряться среди кустарника и небольших куртин скудно цветущих деревьев. Высохший, давно заброшенный канал рассекал землю, как старый шрам. Я долго вглядывалась туда — Сэнд мог свалиться на дно. Но нет, он туда не падал.

Я забрела за двести — даже двести тридцать! — ярдов от дороги. Отсюда мне были видны огни дорожного поста по ту сторону скалы и тоннеля. Должно быть, патрульные уже идут к машине. Слишком поздно. Я не успею вернуться, даже если отыщу Сэнда.

И тут я нашла его. Только теперь.

Он проделал немалый путь, словно на ночной равнине действительно было что-то очень нужное и важное для него. Он лежал лицом вниз, и ветер трепал его волосы. Он был мертв. Я могла бы спасти его, даже невзирая на патруль, могла бы — если бы он не ушел.

— Почему ты не дождался меня? — спросила я и опустилась рядом на корточки, словно ждала ответа. Одна его щека покоилась в пыли, вторая была видна и слабо светилась — или мне только казалось, что светится. Опущенное веко тоже светилось, будто из-под него на меня смотрел глаз, горящий холодным огнем. Змея-ожерелье извернулась на его шее, и ее глаза тоже смотрели на меня. Мертвые всегда объединяются против меня.