Что он рассказал полиции, если обращался туда? Что он наговорил Борову, или слугам Касси, или почтальону?
Может быть, у них с Сэндом был какой-то договор, и они регулярно слали друг другу некие сообщения? И когда сообщение не пришло, Джейс понял, что его брат мертв?
Медленно тянулся день. Сиял солнечным светом, потом померк, и ночь задернула небесные шторы. Я спрятала шкатулку Касси в один из пустых ящиков туалетного столика. С глаз долой, из сердца вон? Я сидела в гостиной, от напряжения сводило затылок и мышцы между лопаток. Я сидела, прислушиваясь и ожидая. Выйти наружу я не могла — он был где-то там.
Я могла бы уехать с плато Молота. В мире полно необжитых мест.
Того, кто тебе по-настоящему нужен, найти очень просто. Где бы он ни был.
До встречи.
Утром солнце вернулось, но Джейс Винсент — нет. Он держал паузу, словно музыкант-виртуоз, чтобы потом обрушить на меня каскад струнных аккордов и медный рев труб.
Я приняла душ и переоделась в платье. Надела чулки и туфли, которых почти не ношу дома или на плато.
Дверь была снабжена охранной системой, одним из тех силовых полей, что не пропускают никого, кроме жильцов. Ее не включали с тех пор, как умерла мать, но теперь я вставила батарею в разъем и привела систему в рабочее состояние.
Стоя у дверей, я услышала шум мотора — кто-то свернул с шоссе на подъездную дорогу к дому. Внутри меня все оборвалось, но я сумела устоять на ногах.
Придется открыть. Запереться в доме — значит, признать, что испугалась, а тому, кто боится — прямая дорога в полицию. Я этого не могла, значит, нельзя признавать, что у меня есть причины туда обращаться. Остается прикинуться, что явление Джейса для меня — всего лишь досадное недоразумение, с которым я вполне могу справиться.
Звук мотора смолк, некоторое время было тихо, потом послышались шаги по земле, по ступеням, тяжело скрипнули доски веранды. За дверным стеклом проступила тень. Не тень Джейса — я мгновенно поняла это, не знаю, как. Я бы узнала его поступь.
Раздался звонок. На негнущихся ногах я подошла к двери и открыла ее. На крыльце стоял мальчишка лет пятнадцати, в белой форменной куртке. В руках он держал прозрачную коробку, хрустальный гроб, полный зеленых савиорских роз.
— Мисс Кервау?
— Вовсе нет.
— Нет? — мальчик в замешательстве уставился в квитанцию на посылке, растерялся, не зная, что ему теперь делать, глаза его подозрительно заблестели. Он был в возрасте постоянного смущения, когда подростки могут только продумать последовательность шагов в зависимости от того, поступит ли их оппонент тем или иным заранее известным образом. Если же собеседник реагирует не так, как ожидалось — это полностью обескураживает их. По сценарию мне полагалось воскликнуть «Ах! Зачем же! О да…» — и прижать цветы к груди, как младенца. Посыльный улыбнулся бы («Какой милый мальчик!»), и мы оба остались бы довольны. А теперь он теребил квитанцию, совершенно выбитый из колеи.
— Тут написано… написано: «Мисс Кервау».
— А там сказано, кто отправитель?
Бедный мальчик и не подозревал, что меня трясет от страха раз в двадцать сильнее, чем его.
— Конечно. Дж. Винсент.
ebooksa