— Верно, но к тебе это не относится.
— Благодарю. Правду сказать, я к тебе выбрался по делу.
— Тогда выкладывай. Чем могу служить? — Он устремил на меня взгляд серых выразительных глаз.
— Мне нужна твоя моральная поддержка и твое мнение о материях, прямо скажем, смутных и трудноуловимых. Признаться, я уже давно не в себе, а в последние года два совсем выбился из колеи. Мне необходим твой совет, твой взгляд на дело, которое меня сейчас очень волнует. Может, тебе удастся разрешить или хотя бы слегка прояснить его.
— Речь идет о проблеме психического порядка?
— Скорее метафизического. Я хочу поговорить о смерти Прадеры.
Вжесьмян беспокойно поерзал в кресле.
— Странно, меня тоже почему-то встревожило это дело. А ты что, знаешь больше, чем сообщалось в газетах? Своими путями раздобыл новые сведения?
— Ты слышал что-нибудь о его жене?
— Нет, откуда мне слышать, сюда уже несколько месяцев никто не заглядывал, а газеты я перестал читать.
— Амелия Прадера погибла месяц назад — покончила жизнь самоубийством. Поскольку обстоятельства, предшествовавшие ее смерти, тесно связаны с моими личными переживаниями, более того, я стал невольным виновником ее страшного конца, мне придется ознакомить тебя с некоторыми подробностями. Я бы не стал говорить об этом, если бы не глубокое убеждение, что весь ход наших с ней отношений, завершившихся столь трагически, таинственными нитями связан с гибелью ее мужа. Думаю, рассказав кое-что из жизни Амелии перед кончиной, я облегчу тебе задачу. Разумеется, я рассчитываю на полную тайну.
Вжесьмян в ответ задумчиво усмехнулся.
— Можешь не беспокоиться, — ответил он, испытующе заглядывая мне в глаза. — Здорово тебя, должно быть, припекло, если ты решаешься на такой шаг.
— Да. От этого зависит моя будущая позиция в жизни, может даже, и сама жизнь. Я хочу дознаться, кто из нас был прав: я или он? Должен ли я считать его смерть знаком благоволения, проявленного ко мне высшими силами как к их союзнику, или же она была чистой случайностью? Мне необходимо понять: все, за что я борюсь и боролся, главное устремление моей жизни, да и твоей тоже, является ли оно эволюционно полезным и направленным к благу или же относительным и проблематичным? Думаю, что тебе, далекому от кипения будней, погруженному в мир метафизических поисков, легче улавливать невидимые волны, все время наплывающие оттуда к нашему берегу. Я верю в твою интуицию.
— Ты, кажется, переоцениваешь мои возможности, — ответил он, опустив шторы и зажигая лампу, так как на улице уже смеркалось.
— Не скромничай. Во всяком случае, выслушай мой рассказ.
Кратко, ограничиваясь лишь самыми важными моментами, я поведал ему историю своего знакомства с Амелией. Он слушал внимательно, не прерывая меня ни словом. Когда я закончил, он долго сидел в молчании, вперив взор в угол комнаты, затянутый мрачной тенью.
— Итак, — сказал он наконец, медленно переводя глаза на меня, — Прадера потерпел повторное поражение. То, на что он рассчитывал, доверяя Амелию твоей опеке, провалилось. И она пала жертвой его мстительности. И жертвой собственной плоти, вернее, вечной союзницы плоти — любви.
— Да, но эти факты не вписываются в мою концепцию о благоволении высших сил, убирающих с эволюционного пути преграды, тормозящие полет Духа.
— Верно, не вписываются. Признаюсь, о смерти Амелии я пока ничего не могу тебе сказать, слишком неожиданно для меня это событие, чтобы уловить его скрытый смысл. Тем более речь идет о женщине, в подобных случаях все страшно усложняется и запутывается, так как в игру вступает сексуальная стихия, иногда совершенно автономная, никак не связанная с пределами высшего порядка. Я, разумеется, не исключаю каких-то глубинных переплетений в твоей столь трагически завершившейся любовной истории, но мне пока трудно их почувствовать. Очевидно одно: Амелия под конец жизни не была существом нормальным, и непосредственную причину ее смерти, вероятно, надо искать с «той стороны». Впрочем, сам знаешь, судить о подобных вопросах — дело весьма рискованное. Симптомы, о которых ты рассказал, можно толковать различно…
ebooksa