— Если бы они хотели убить его, то не стали бы маяться с этими ловушками.
— Но разве ты не понимаешь? Теперь, когда я узнала эту историю, они ликвидируют его. Когда я опубликую ее, лес будет наводнен людьми, которые кинутся его искать.
Джек продолжал смотреть на Бласко.
— Они не убьют вас, не так ли?
Бласко пожал плечами:
— Трудно сказать. По правде говоря, меня это не очень волнует. Мне вообще не так много осталось... и быстрый уход, если можно это так назвать, лучше, чем ожидание, пока будешь съеден изнутри. Брейди мог напустить на меня Дженсена с самого начала, когда я стал доставлять неприятности. Но слишком многие из его лакеев в Высшем Совете знали, что я жив, хотя не очень хорошо себя чувствую, да и к тому же я
— То есть из ваших слов вытекает, что у них есть реальная возможность на самом деле послать вас в мир Хокано.
Еще одно пожатие плеч.
— Пожалуй что да. Но вам бы, ребята, лучше уносить ноги, а то у вас будет реальный шанс пропасть с концами.
Джек осмотрелся.
— Демонстрация, которую Дженсен устроил с вашей собакой, доказывает, что где-то тут есть пусковое устройство — передатчик. Если бы мы могли...
— Найти его? Не тратьте попусту время. Я с первого же дня пустился на поиски, но так ничего и не нашел. Причем я-то искал при дневном свете, а не дождливой ночью.
— А вам не приходило в голову взять нож и вырезать ее? — осведомился Джек. — Она же прямо под кожей.
Когда Джейми представила себе это зрелище, у нее свело желудок. Взрезать собственную плоть — она передернулась. Она на такое ни за что бы не пошла.
— Не могу сказать, что рискнул бы. Особенно после того, как Дженсен предупредил меня. Сказал, что если температура оболочки бомбы упадет на пять градусов — бам!
Несколько секунд Джек молчал.
— Что, если мы вырежем ее, — сказал он, — и бросим в кастрюлю с горячей водой?
— Уф, — выдохнула Джейми. — А что, если она охладится на пять градусов, пока мы будем этим заниматься? Тогда мы втроем взлетим на воздух.
Не отводя глаз от Бласко, Джек залез в карман, вытащил складной нож. И резким движением кисти заставил его раскрыться, обнажив зловещее четырехдюймовое лезвие нержавеющей стали с зазубренной кромкой.
— Если вы согласны, я готов вступить в игру.