Он огляделся по сторонам. Никаких ранчо, никаких трейлеров в обозримом пространстве. Ничего сотворенного рукой человека, если не считать забора вдалеке. В западной части Границы горы поднимались гораздо выше. Здесь же было горное плато, луга, переходящие в поросшие лесом холмы. Единственная дорога – та, по которой они приехали.
– Всего пару миль, – сказала Клэр. Она, прищурившись, глядела, как солнце клонится к высоким пикам. – Время у нас есть. Давайте возьмем кое-что из вашей походной экипировки.
– А вы не сообщите мне, что мы собираемся делать?
– Сообщу, конечно, – ответила Клэр, вытаскивая из багажника машины рюкзаки. – Я хочу провести ночь в месте, которое называется хребет Духа.
Наутро после Дня благодарения повалил настоящий снег. Дейл прогулял несколько часов, засунув руки поглубже в карманы шерстяного пальто. Он не помнил, чтобы осень на Среднем Западе когда-нибудь была так похожа на зиму.
После того как исчез пластиковый заслон, в доме Ду-эйна стало гораздо холоднее. Создавалось впечатление, будто ледяной ветер спускается со второго этажа или же, напротив, тепло из обитаемой части дома просачивается наружу через какую-нибудь дыру наверху. После ухода Мишель Стеффни Дейл протрясся в кабинете до трех часов утра, а затем встал и спустился в подвал, чтобы поспать. Льющееся от системы отопления тепло и старое консольное радио – звук был такой тихий, что музыка походила на шепот, – убаюкали Дейла.
На следующее утро он прибрал кухню после праздничного обеда, а затем пошел наверх. Здесь оказалось зверски холодно. Секунду помедлив, Дейл все-таки собрался с духом и шагнул за порог первой комнаты.
Эротическое волнение захлестнуло его, словно цунами. Он заставил себя задержаться в комнате, у самой двери, позволяя потоку похоти полностью охватить все его существо.
Дейл всегда считал себя человеком, не чуждым физических наслаждений, пусть и не чрезмерно чувственным, однако эта волна желания была похотью в чистом виде, физическое возбуждение полностью вытесняло из головы всю романтику, все мысли о любви и о чувствах другого человека. Дейла одолевали расплывчатые образы пенисов, грудей, вагин, лобковых волос, капель пота, сосков, восстающих членов и семяизвержения; он слышал стоны страсти, произнесенную шепотом непристойную чепуху, которую может облечь в шепот лишь опьяняющее желание. Кровь его устремилась вниз, вызывая в нем самом мощную эрекцию, пульс грохотал в ушах.
Дейл вывалился в коридор второго этажа, отдышался и спустился вниз, в относительное тепло и чистоту кухни, чтобы прийти в себя. Прошло минут десять, прежде чем его тело избавилось от удушающих объятий страсти.
«Что, черт возьми, это такое?» Дейл никогда в жизни не слышал о подобных физических феноменах, о домах, одержимых… чем? Сексуальной стимуляцией?
– Офигительно странно, – произнес он вслух и невольно усмехнулся поразительной точности этого определения.
Он отправился в кабинет работать. Экран компьютера был черен, если не считать сообщения на фоне черного экрана режима DOS.
›Господа правды и истины суть Тот и Астес, владыка Запада. Владетельные князья вокруг Осириса суть Имсет, Хапи, Дуамутеф и Кебехсенуф, они также находятся вокруг созвездия Бедра, на северном небе. Те, кто совершенно удаляет грехи и обиды и которые обретаются в свите богини Хатапсахус, суть бог Сухос и его сообщники, что обитают в воде.
Дейл секунду глядел на сообщение и потом напечатал:
›Ты меня начинаешь утомлять. К чему вся эта египетская белиберда? Мне казалось, ты предпочитаешь староанглийский. Кто все эти боги? Что тебе от меня надо?
Он подождал, но ответа не последовало. Дейл вышел в кухню, налил стакан апельсинового сока и вернулся в кабинет. На экране горели только строки предыдущего текста.
›Пошел бы ты на дно вместе со своей нильской баржей.
Набрав эти слова, Дейл выключил компьютер, вернулся в кухню, натянул пальто и вышел под снегопад на прогулку.
Черная собака двигалась за ним следом. Дейл прошел около полмили на северо-запад от фермы, шагая вдоль ряда деревьев к ручью, когда вдруг обернулся и увидел преследующую его собаку. В густых снежных хлопьях было сложно разглядеть детали, но было совершенно ясно, что этот пес – пусть и черный с розовым пятном на морде – был раза в четыре больше маленькой черной собачонки, которую Дейл видел раньше. Но самым странным и пугающим было то, что еще четыре черных пса – большие, но не такие огромные, как их вожак, – тоже шли по следам.