Гулы

Обернувшись, Франческо посмотрел на южную часть здания церкви, из которого выскочил полминуты назад, и двухэтажное строение, расположенное в десяти метрах от церкви. «Что если пробраться туда?» — подумал он. С крыши этого здания можно попасть на стену монастыря, с нее — на землю за монастырем, а уж там — прямой путь в Террено. «Если только там не засел такой же снайпер»,— предательски шевельнулось у него в голове. Франческо слышал выстрелы, раздававшиеся на западе, и понимал, что автоматчики вполне могут сидеть в этом здании. Кроме того, его не покидал смутный страх при виде открытой двери церкви, выходящей на монастырский двор. Ему предстоит пробраться мимо нее. А ведь внутри церкви остались брат Амелико Пандоры, девушка с пулевым отверстием возле глаза, коротковолосый и та странная парочка, что невольно спасла ему жизнь. «Что происходит в церкви?» — подумал он, сжав рукоять пистолета. И что, если сейчас один из этих монстров выйдет из здания? Он сразу же увидит его, и тогда…

На мгновение Франческо еще крепче прижался к стене и в этот миг разобрал звук — тяжелое хрипение и топот человеческих ног. Выглянув из-за угла церкви он увидел, как из-за восточной апсиды здания появился мужчина — тот бежал по двору, петляя из стороны в сторону, стреляя в направлении ворот, и направлялся точно к Франческо. На секунду последний решил, что этого человека он знает,— лицо его показалось ему смутно знакомым. В следующий миг мужчина выстрелил в сторону ворот и, пригнувшись, бросился к углу здания. Он почти добежал до колонны, когда грудь его прошила автоматная очередь. Человек коротко взмахнул руками и повалился вперед. Он упал на землю лицом вниз, перевернулся и замер… Лишь тогда Франческо узнал его и понял, почему не сделал этого сразу. В метре от него лежал Эрба — лицо его было перекошено странной смесью страха, ярости и бессилия. Никогда прежде Франческо не видел на лице своего помощника страха, поэтому и не узнал его в первую секунду.

Высунувшись из-за колонны, он вцепился в ворот рубахи Армандо и подтащил его за угол. Эрба был еще жив. Бросив взгляд на его грудь, Франческо насчитал шесть отверстий — с такими ранами Эрба не выживет, понял он. Но тот еще дышал и глядел на него широко открытыми глазами, в которых светилось отчаяние. Франческо склонился над помощником и прохрипел:

— Армандо, что произошло во дворе?

Эрба сосредоточил взгляд на склонившемся над ним человеке, и внезапно в его глазах появилось осмысленное выражение — словно страх, сковывавший его тело, отпустил мозг, и он узнал капо. Облизнув губы, помощник прошептал:

— Они не падают…

— Что? — Борзо склонился ниже.

— Они не падают… — выдохнул Эрба. Внезапно его дыхание перешло в хрип, а изо рта пошла кровь.

Франческо отшатнулся от странно обмякшего тела Армандо, и внезапно в его мозгу все стало на свои места. «Они не падают,— подумал он.— Точно…» Это была самая четкая характеристика монстров, которых он увидел минуту назад. И, видимо, то же увидел Армандо. Видимо, то же увидели десятки его людей и людей Пандоры, прежде чем умереть. Но кто они такие?.. Внезапно Франческо почувствовал ярость. Кто-то заманил его в этот монастырь и перестрелял всех его людей. Кто-то убил Армандо и собирается проделать то же самое с ним. Но его они не получат.

Франческо поднял оружие, выпавшее из руки Армандо, в другой руке сжал свой собственный пистолет и встал в полный рост за колонной, скрывавшей его от ворот. Затем он взглянул туда, куда стрелял Эрба перед тем, как упасть. То, что он увидел, не удивило его, и все-таки он почувствовал, как вспыхнувшая в нем ярость разгорелась сильнее, чем прежде.

У ворот монастыря стоял молодой парень с длинными волосами. В обеих руках он сжимал по автомату. Взгляд его был устремлен через двор — туда же, куда стрелял снайпер. Время от времени длинноволосый выпускал короткие очереди из автоматов, и в эти мгновения лило его озарялось хищной ухмылкой. Неожиданно Франческо вспомнил иллюстрацию из учебника по древнегреческой мифологии — это было невообразимо давно, еще в колледже, но он помнил ее очень отчетливо,— иллюстрация изображала вход в Царство Мертвых, Аид. Огромный трехглавый пес Цербер сторожил этот вход. На трех его головах застыло свирепое выражение, вокруг голов извивались ядовитые змеи… Сейчас он подумал, что парень этот похож на Цербера, сторожащего вход в миниатюрный Аид. Зловещее сходство усиливали его черные волосы, колышущиеся под порывами ветра,— казалось, что шевелятся не волосы, а мертвые змеи, облепившие его голову. Весь вид длинноволосого говорил о том, что он не выпустит никого из этого монастыря. Неожиданно странное сравнение парня с Цербером перешло у Франческо в уверенность — он понял, что тот действительно поставлен здесь для того, чтобы не выпустить никого отсюда живым.

Вскинув обе руки, он несколько раз выстрелил в длинноволосого. Когда-то Франческо выбивал девять десяток из десяти — уроки Карло Гарцетти не прошли даром. Сейчас он увидел, как голову цербера дернуло в сторону — по крайней мере три пули попали в цель. Однако, словно не обратив на это внимания, длинноволосый обернулся, увидел противника и выпустил в него две длинные очереди. Франческо предусмотрительно нырнул за колонну, и пули цокнули по стене, сбивая кирпичную крошку, и все-таки он заметил, как на лице длинноволосого появилась ухмылка — словно все происшедшее доставило ему дикое удовольствие… Сидя за колонной, Франческо провел рукой по лицу. Стреляя в длинноволосого, он уже знал, каким будет результат. Они не падают, сказал Эрба. И Франческо знал, что парень этот — один из нападающих. Чего он не знал — так это, кто они такие. Впрочем, разбираться с этим сейчас было так же глупо, как пытаться учить устройство противопехотной мины за секунду до взрыва. Сейчас нужно думать о том, как отсюда выбраться.

Франческо бросил взгляд на Армандо — Эрба уже не хрипел, тонкая струйка крови, вытекшая из уголка его рта, медленно исчезала. Он поднял руку и закрыл глаза покойного, на мгновение ощутив укол того же отчаяния, которое увидел в глазах помощника за секунду до смерти,— перед его мысленным взором пронеслись все пятнадцать лет, которые они были вместе… Потом он сунул один пистолет за пояс брюк, отвернулся от трупа и, пригнувшись, принялся пробираться вдоль стены здания к двухэтажному строению на противоположном конце монастырского двора…

Чем ближе он подбирался к темному прямоугольнику выхода, из которого выскочил минуту назад, тем большее напряжение его охватывало. Когда он оказался на расстоянии четырех метров от проема двери, ему показалось, что его рука срослась с оружием,— настолько сильно он сжимал пистолет. Ему казалось, что вот сейчас из темного прохода выскочит девушка с простреленной головой или тип с короткими волосами и торчащим под подбородком ножом, и тогда ему настанет конец. Но время шло, а никто из прохода не появлялся… Франческо прислушался, стараясь услышать звуки, которые могли раздаться из здания, но ничего не услышал. Грохот выстрелов заглушал все. Полминуты назад, когда он смотрел на длинноволосого сторожа-цербера, ему показалось, что из здания донесся пронзительный вопль. Однако сейчас там было тихо, как в склепе. Что стало с коротковолосым и девушкой, он не знал, как не знал и того, что за люди спасли ему жизнь, переведя на себя внимание одного из нападающих. В том, что эти двое были не из отрядов его помощников, он не сомневался,— так же как не мог поверить и в то, что старик с гигантом работали на Пандору. Это могло означать только одно: они появились здесь с какой-то собственной целью — точно так же, как и нападающие.

Подобравшись на три метра к проходу, он сделал рывок. Пролетая мимо черного прямоугольника выхода, бросил быстрый взгляд внутрь, но никого не увидел — ни нападающих, ни старика с гигантом… Через секунду он оказался у угла здания, из-за которого открывался вид на два двухэтажных строения, расположенных вдоль западной стены, и осторожно высунул голову. В маленьком дворике между зданиями, где росло несколько масличных и гранатовых деревьев, лежали покойники. Убитые виднелись и перед самими строениями. Через пару секунд после того, как Франческо выглянул из-за угла церкви, из дальнего здания вышел человек лет тридцати с точно таким же автоматом, из какого стреляли девушка и длинноволосый. Человек этот быстро направился к северной стене комплекса.

Франческо не потребовалось много времени, чтобы понять, что человек этот — один из нападающих. И еще он подумал, что знает, куда тот идет. Сейчас автоматные выстрелы на территории монастыря практически стихли — стрелял только цербер у ворот, однако выстрелы за стеной монастыря — со всех направлений, кроме западного,— не прекращались. Видимо, человек этот, покончив с теми, кто находился во дворе монастыря, шел на помощь тем, кто убивал его людей за северной стеной, среди зарослей пробкового дуба… Подождав, пока он скроется за хозяйственными постройками, Франческо выскочил из-за угла и быстро пересек двор.

Через минуту он оказался на втором этаже рефектория. Внутри здания он не встретил ни людей, ни нападающих, однако в одной из комнат первого этажа наткнулся на трупы. Одним из убитых оказался племянник Пандоры, двое других — сторожившими его людьми Пальоли. Все трое лежали у дальней стены комнаты и были застрелены, видимо, из одного оружия. Впрочем, за последние минуты он видел достаточно трупов, чтобы не останавливаться у этих трех.

Выглянув из окна второго этажа, он увидел «море», образованное верхушками ив, затем, опершись о подоконник, высунулся из окна чуть подальше и посмотрел влево… Рефекторий располагался в юго-западном углу монастыря, окно, из которого смотрел Франческо,— в торцевой стене здания, выходящей на юг, поэтому сейчас он мог видеть то, что находилось перед монастырскими воротами. Перед ним открылась картина, которую он в принципе ожидал, но боялся увидеть. На неширокой площадке, покрытой травой и свободной от деревьев, прямо перед воротами, замерло около двух десятков автомобилей. Между машинами лежали люди. Глядя на них издали, можно было подумать, что они просто легли отдохнуть. Впрочем, вглядевшись в машины, нельзя было не заметить простреленных стекол и спущенных покрышек, красных пятен, усеивающих салоны с открытыми дверцами,— около тридцати трупов лежало между расстрелянными машинами перед воротами монастыря.

Франческо прикрыл глаза и постарался взять себя в руки. Стрельба перед воротами закончилась незадолго до того, как он выглянул в окно, поэтому он не заметил стрелявших. Впрочем, он и так уже знал, кто убил всех этих людей. Он открыл глаза и посмотрел вниз. С того места, где находился он, легко можно было попасть на стену, которая заканчивалась в полутора метрах под окном. Спрыгнув с четырехметровой стены, можно оказаться в зарослях ив и выйти, к шоссе. Франческо еще раз оглядел поляну перед воротами, но не заметил на ней никакого движения. Выстрелы теперь раздавались только на севере и востоке. Возможно, у него есть шанс, подумал он.

В тот момент, когда он уже собирался выбраться из окна и спрыгнуть на стену, на грунтовке, ведущей от шоссе к воротам монастыря, появились машины. Франческо замер, разглядев красно-синие мигалки, установленные на автомобилях, и надписи на боках: «Полиция» и «Карабинеры». Под грохот автоматных очередей, несущихся с севера, полицейские машины въезжали на поляну перед воротами, на которой уже погибли тридцать человек. За короткое время Франческо насчитал девять машин. Когда последняя из них остановилась невдалеке от зарослей ив, он почувствовал смутное беспокойство — странное предчувствие охватило его, и он подумал, что сейчас на его глазах произойдет что-то страшное. Он увидел, как дверца машины, подъехавшей к монастырю первой, распахнулась, и из автомобиля вылез человек с мегафоном. Франческо узнал его. До машины было не меньше шестидесяти метров, но он мог поклясться, что это Энио Плацци, начальник местной полиции. Через мгновение, показавшееся ему невероятно долгим — словно нитка смолы, прилипшая к шляпе грибника и тянущаяся за ним сквозь лесную чащу,— человек этот поднял мегафон ко рту, собираясь заговорить, и в этот момент случилось то, чего боялся Франческо: внезапно с двух сторон зарослей, окружавших поляну перед воротами, ударили автоматы. Франческо видел, как огненные снопы вырвались из-за деревьев и столпившиеся перед воротами полицейские автомобили начали взрываться в брызгах разлетающегося стекла. Словно в кошмарном сне, он видел, как лопались мигалки, сыпалось стекло, слышал, как ухали амортизаторы, когда взрывались простреленные колеса, звенели пули, пробивавшие капоты и двери автомобилей… Полицейские, не успевавшие даже выбраться из машин, корчились внутри и умирали, выкрикивая проклятия и не успевая выстрелить в ответ. Одним из первых упал и Плацци. Франческо видел, как мегафон выпал из его руки, и начальник полиции рухнул между двумя машинами, схватившись за плечо. Очереди все гремели и гремели, как будто у тех, кто стрелял, были бездонные магазины, а затем они вдруг как-то разом оборвались. Ощущение оглушительной тишины, обрушившейся на поляну перед воротами, не могли нарушить даже выстрелы, звучащие на противоположном конце монастыря. Франческо тупо смотрел на черный дым, поднимающийся от простреленных капотов пары автомобилей, а затем вдруг услышал, как в одной из полицейских машин стонет раненый.