— Он сгорел вместе с кабиной. Старик молча кивнул.
— В полдень на пьяцца дель Фуоко был еще один взрыв,— произнес комиссар.— Вы имели к нему отношение?
— Да.
— Что это было?
— Машина связи.
— Что?
— Я выпустил из гранатомета заряд и взорвал машину связи карабинеров.
На мгновение после слов капо Гольди застыл — глядя на Борзо, он решил, что ослышался,— наконец повторил:
— Вы взорвали машину связи карабинеров?
— Да, в полдень я понял, что связаться с Миланом мне не удастся, и решил, что единственный способ сообщить туда, что в Террено что-то случилось,— взорвать передвижную радиостанцию. Ведь если карабинеры не выходят на связь, это значит, что с ними что-то произошло.
Еще какое-то время Гольди молчал: сообщение о взорванной машине связи было до того необычным, что в него было трудно поверить с первого раза.
— Вы уверены, что попали в машину?
— Я видел, как ее разнесло на куски.
— Полагаю, после этого гулы и подняли в воздух самолет с газом. Как вам удалось выжить?
— Я взял в магазине акваланг для подводного плавания.
— Во время взрыва на площади кто-нибудь из гулов погиб?
— Нет.
— А тот случай, о котором говорил синьор Пальоли,— о вашей встрече с гулом у банка на виа Инглезе, вы думаете, что убили его?
— Не уверен. Я сунул ему гранату в живот и видел, как его разнесло на куски. Но вот погиб ли он, я не знаю.
Франческо двинул плечами, а Аз Гохар протянул: