Гулы

— Мне очень жаль, синьор Борзо, видит Бог: я не хотел смерти ваших родных — как и других смертей в этом городе.

— Мне тоже жаль, комиссар,— Франческо кивнул,— и вы даже не представляете себе, в какой мере. Ведь это мои дочь и жена — люди, ради которых я и жил последние годы. И вот теперь они обе мертвы.

— Мне жаль,— повторил Гольди.— Но мы ничего не могли сделать, чтобы предотвратить гибель ваших родных.

— Вы могли выпустить меня из машины,— внезапно в голосе Борзо прозвучала угроза,— тогда бы вы не создали этой ситуации. Теперь же перед вами один выбор: умереть сейчас или через пару минут!

Двинув ружьем, он направил его дуло в лицо комиссара. Гольди ощутил дыхание смерти. Похоже, Борзо был настроен серьезно и не намеревался слушать его. Нахмурившись, Гольди уже собрался сказать, что согласен отвести его к старику, когда услышал от изгороди:

— Франческо, не нужно этого делать — сегодня в этом городе и так было слишком много смертей.

Непроизвольно отведя взгляд от дула, комиссар посмотрел в сторону изгороди и увидел стоящего за ней человека. Сначала он разглядел пистолет в его левой руке, затем поднял взгляд на лицо, но не поверил глазам — за решеткой ограды замер Пальоли!

— Не лезь в это дело, Дик,— протянул Борзо,— Мы это с тобой уже обсуждали.

— Это неправильно,— повторил Доминик.— Смерть комиссара ничего не исправит.

— Возможно, но она нужна мне.

— Дьявол, да ведь он спас тебе жизнь минуту назад!

— Вряд ли можно спасти жизнь тому, кто уже мертв,— бесцветным голосом ответил Франческо.

Гольди опять перевел взгляд на Борзо и подумал, что у того действительно съехала крыша.

— Тогда я скажу еще одну вещь,— продолжал Доминик.— Моя жена тоже погибла. Но я виню в этом их.— Он кивнул на горящего гула.— И думаю, сейчас мы должны забыть о том, кто и перед кем виноват, пока эти твари хозяйничают в Террено. Мы должны отомстить им за смерть наших жен.

Франческо повернул голову к изгороди, не упуская комиссара из виду.

— Дик, мне плевать, что станет с городом дальше… Да, я хотел отомстить этим тварям, и, возможно, еще сделаю это, но уже без комиссара и старика. Кроме того, ты забываешь еще кое-что — погибла не только моя жена, но и дочь. А этого тебе не понять — у тебя ее никогда не было.

Переведя взгляд на изгородь, Гольди заметил, как лицо Доминика стало пепельно-серым — губы искривила гримаса, а желваки напряглись,— и понял, что Пальоли больше не скажет ни слова. Еще он успел осознать, что так внезапно появившийся шанс переубедить Борзо исчез и теперь им остается одно, однако в этот миг вновь заговорил демонолог, но теперь в его голосе звучала уверенность:

— Выслушайте меня, синьор Борзо, я хочу сказать вам кое-что важное… — Не обращая внимания на качнувшееся к нему дуло ружья, Андрей продолжал: — Ситуация сейчас полностью зависит от вас, но прежде чем вы решите как поступить дальше, выслушайте меня… Я понимаю, что сочувствовать вам сейчас бесполезно — ваше горе, кроме вас, не понять никому,— но все дело в том, что в Террено погибли не только ваши дочь и жена, но и десятки тысяч других людей. Вы можете как угодно относиться к их смерти, однако есть кое-что, чего вы, возможно, не знаете, а потому не учитываете… Сейчас в этом городе есть не только покойники — сотни терренцев, которым посчастливилось не погибнуть от газа, сидят по домам, и подавляющая их часть — это дети и старики. Беспомощные и напуганные, они боятся выйти на улицу и ждут, когда кто-нибудь придет им на помощь. Вы можете говорить что угодно, но я не поверю, что вы сможете спокойно смотреть, как гулы убьют этих людей…

— Вы лжете,— оборвал его Борзо,— кроме покойников, в этом городе сейчас никого нет — за шесть часов я не видел в Террено живых!

— Это потому, что они прячутся по домам,— спокойно повторил демонолог.— Всего лишь четверть часа назад мы были в доме на виколо Альдо и встретили в нем семилетнего мальчика и его бабушку. Скорее всего, родители мальчика умерли в полдень, но бабушка и внук еще живы — сейчас они сидят у себя дома и ждут нашей помощи, потому что мы им обещали помочь…