Он продвигался назад, пока не спустился до первого этажа. Местами остались небольшие красные разводы, но их скрыла слякоть, занесенная с улицы в подъезд.
После этого Игорь вернулся снова к двери, положил на место постилку… и, словно подхлестнутый отрезвляющей мыслью:
Ответ скрывался где-то очень далеко от его понимания.
Остаток той ночи он провел в своем подвале; до позднего утра его била неуемная крупная дрожь. Он пообещал себе, что ничто на свете больше не заставит его заночевать под открытым небом…
Через двадцать минут после ухода Крыски бомж наскоро перехватил холодный ужин, не многим лучший трапезы его серой питомицы, и стал собираться.
Прежде чем покинуть подвал, он задержался в общем коридоре, чтобы выглянуть в маленькое квадратное окошко, расположенное в двух ладонях над уровнем земли, откуда хорошо просматривался подъезд соседнего дома, в котором памятной ночью скрылась его
Вскоре он точно определил, куда выходят окна нужной квартиры, но пока ничего подозрительного не заметил. Кроме того, что вчера в стекле одного из окон появилась заклеенная дыра размером с кулак.
Он наблюдал.
Две ночи назад его упорство было вознаграждено. Он увидел, как что-то гибкое и невероятно быстрое появилось из подъезда и исчезло в темноте.
Оно совершенно не походило на ту громоздкую неуклюжую тварь, но бомж сразу понял, что
Проведя тогда перед окошком еще целый час, он вдруг допустил, что нынешние события как-то связаны… со шнурками человека, стоявшего на автобусной остановке 5 апреля.
Наверное, искать подобную связь было безумием. Но особое чувство, которое стало развиваться у него, твердило, что здесь все же существует некая связь – странная и непостижимая.
Сегодня ему ничего не подсказывало, что он сможет
Глава 2
Город ночью (I)
…Она бежала из последних сил, уже понимая, что они ее все равно настигнут. Это было делом ближайшей минуты, в лучшем случае – двух.
Преследователи гнались молча, был слышен лишь их топот, разносившийся гулким эхом по ночной парковой аллее. Теперь их осталось только двое: среднего роста блондин в кожаной темно-коричневой куртке и высокий здоровяк с прической а-ля Арнольд Шварценеггер. Третий, слишком тучный для длинной дистанции, отстал и, вероятно, вернулся к машине ожидать остальных вместе с четвертым, который был за рулем.
Бежать становилось все труднее, моментами ей казалось, что гравий шуршит уже не под ее собственными, а под чужими ногами. Икры онемели – то ли от страха, то ли от чрезмерной усталости (черт! сколько раз отец предлагал ей бегать вместе по утрам). Похоже, те двое когда-то занимались спортом.
Она в сотый раз мысленно выругала себя: свернуть с улицы в парк было непростительной глупостью. Теперь, даже если она и начнет кричать во все горло, ее никто не услышит. Дура!
На миг у нее зародилась надежда унести ноги, когда ей показалось, что преследователи начали отставать. Но в действительности здесь просто был короткий участок парковой дорожки, где между гравием попадалось больше песка, что создало временную иллюзию, будто топот за ее спиной стал тише. Блондин и здоровяк даже немного выиграли на песчаном участке, метра три-четыре, потому что ее туфли вязли в мягком грунте. Сейчас расстояние между ними составляло уже не более пятнадцати метров.