— Тетя Аня, почему ты продолжаешь покрывать ее и после смерти? — недоуменно спросила она. — Неужели ты так ее любила?
Анна Петровна медленно открыла глаза. Сейчас она сама казалась частью коллекции статуэток — самой большой и самой значительной, спрятавшей лицо за бледно-восковой ритуальной маской, — искусная работа ушедшего в никуда скульптора. И когда она заговорила, ее голос тоже оказался бледно-восковым, неживым.
— Я ненавидела ее всей душой.
— Но почему же тогда…
— Уходи, Кира.
Кира сделала несколько шагов назад, не сводя с нее глаз, потом произнесла — не спрашивая, а утверждая:
— Ты боялась ее, верно?
— Я и сейчас ее боюсь, — ответила Анна Петровна и снова закрыла глаза.
Сергей крепко спал, откинувшись на спинку кресла и приоткрыв рот, — так крепко, что его не разбудил звук открывшейся дверцы. Кира скользнула на сиденье и несколько секунд задумчиво смотрела на профиль Мельникова, потом хлопнула дверцей. Сергей вздрогнул и, открыв глаза, потерянно огляделся.
— А?! Вернулась?! Ты же сказала на пять минут!
— Съешь-ка пирожок! — Кира протянула ему один из даров тети Ани. Сергей обрадовано принял его и разом откусил половину.
— Вкусно, — сказал он, усиленно жуя, и свободной рукой запустил двигатель. — Ну, так куда поедем?
— Сереж, ты не обижайся, но отвези-ка меня домой. Я что-то плохо себя чувствую, — пробормотала Кира, вытягивая ноги, насколько позволяло свободное пространство. Сергей, уже дожевывавший вторую половину пирожка, взглянул на Киру с непонятным выражением, и это ее слегка удивило. До сих пор она ни разу не замечала, чтобы Сергей мог смотреть непонятно. Обычно его взгляд совершенно отчетливо выражал то, что в данный момент было у Мельникова на уме.
— А ты меня не обманываешь?
— Ну что ты, солнце мое, как ты мог подумать?! — Кира наклонилась и скользнула губами по его твердой, слегка колючей щеке. — Съешь-ка еще пирожок.
Сергей взял пирожок и посмотрел на него так, словно состоял в некоем обществе пирожконенавистников.
— У тебя очень странный вид, — заметил он, и Кира кивнула, понимая, что замечание относится не к пирожку.
— Да… Тетя Аня приболела. А теперь и у меня что-то голова разболелась… — она недовольно сдвинула брови, вспомнив, что головная боль является привычной женской отговоркой. Но Сергей только сказал:
— А-а, так ты поэтому меня не взяла с собой? А то я…
— Что?