Она предназначалась инспектору Клоду Лебу.
Через два часа Дойла вызвали из камеры и отвели в комнату для допросов. Через минуту в комнату вошел Лебу. Он закрыл за собой дверь и, сердито подергивая усы, повернулся к Дойлу.
— Здравствуйте, Клод, — приветствовал его Дойл.
— Ну что, доктор, застукали за игрой в кости? Я что-то не припомню, чтобы вы увлекались азартными играми, Артур.
— Я не играл в кости, Клод. Типичный случай, когда человек оказывается не в том месте и не в то время.
Лебу уселся, сложив руки на животе. Он приготовился задать ряд вопросов, уже крутившихся у него в голове. Дойл, помня совет Спаркса как можно меньше доверять полицейским, обдумывал, что ему следует сказать Лебу, чтобы не привлечь пристального внимания его начальства.
— Что-то вы внешне на слугу смахиваете, Дойл, — заметил Лебу.
— За последние дни было совершено несколько попыток покушения на мою жизнь, — объяснил Дойл. — И я решил изменить внешность.
— Почему вы не пришли ко мне?
— Потому что меня не было в городе с того дня, когда мы виделись в последний раз, — ответил Дойл, довольный тем, что в этом есть доля правды. — Я считал, что безопаснее всего покинуть Лондон.
— И как?
— Оказалось, что нет. Мои враги преследовали меня повсюду.
— Когда вы вернулись, Артур?
— Вчера вечером.
— Вы дома были?
Петрович, подумал Дойл, ему известно о Петрович.
— Нет, не был. Я не был уверен, что буду там в безопасности, — как можно спокойнее произнес Дойл, вспомнив вдруг своих пациентов, которым ему приходилось иногда говорить неправду.
— Ваша квартира сгорела, — сказал наконец Лебу.
— Сгорела?
— Боюсь, дотла.