— Вы жадный, испорченный мальчишка…
— Я не жадный и не испорченный!
— Вытяните руки ладонями вверх, Чарлз.
— Вы не можете заставить меня…
— Немедленно!
Громко всхлипнув, Чарлз вытянул перед собой дрожащие руки.
— Ну, сколько ударов заработал этот несносный мальчишка, Гомперц? — суровым голосом спросил Спаркс, помахивая тростью.
— Я бы дал ему шанс, сэр, а уж потом наказывал, — сказал Дойл, даже не пытаясь скрыть отвращение к распустившему нюни Николсону.
— Вы правы. Чарлз, вы слышали, что сказал Гомперц? Он считает, что я должен проявить милосердие. Что вы думаете по этому поводу?
— Да-а-а, сэр.
Спаркс ударил тростью по ладоням Николсона. Лорд завопил.
— Итак, где ваша жена? — спросил Спаркс.
— Я не знаю.
Спаркс ударил его снова.
— А-а-а! В Лондоне. Думаю, что в Лондоне. Я не видел ее почти три месяца.
— А ваш сын?
— Она забрала его с собой, — ответил, рыдая, Николсон, даже не пытаясь утереть слезы, струившиеся по щекам.
— И вы его не видели с тех пор?
— Не видел, клянусь!
— Для чего вы возвели стену вокруг дома, Чарлз? — продолжал сурово вопрошать Спаркс.