Откуда-то из глубины дома донесся страшный треск, возвестивший о том, что нападавшие пробили баррикаду.
— Помогите мне, Дойл, — сказал Спаркс, подтаскивая к двери стол.
Они завалили дверь тяжелыми мешками с мукой; в это время Барри возился с замком.
— Скажите, доктор, какой диагноз вы поставили бы бедняге Чарли?
— Начальная стадия безумия. Возможно, как результат третьей стадии сифилиса.
— Да, с головой у него не слава богу.
Над ними послышался приглушенный топот ног. В тот же момент в замке что-то щелкнуло. Щелчок был таким громким, что в тесной кладовой он прогремел как выстрел.
— Полегче, Барри, полегче, — сказал Спаркс.
— Сюда бы маслица для мягкости, да только, боюсь, нужного эффекта не будет, — буркнул Барри.
— Жаль, что Николсон не помнит название издательской фирмы, — в раздумье вымолвил Дойл.
— Это легко выяснить. При условии, конечно, что мы вернемся в Лондон живыми. Ну, как продвигается дело, Барри?
— Не успеете глазом моргнуть, как все будет в порядке, сэр, — ответил Барри.
— Если на минуту забыть тот бред, который мы услышали от сумасшедшего лорда, — сказал Дойл, — то, похоже, леди Николсон не была такой уж невинной жертвой, как нам это казалось.
— Почти все женщины таковы.
Справившись наконец с замком, Барри распахнул дверь. В лицо им пахнуло ледяным, как из могилы, холодом. Дойл невольно отпрянул назад. Спаркс, не раздумывая, шагнул вперед. Дойл и Барри последовали за ним по крутым замшелым, скользким ступеням, вырытым прямо в земле. Свет из кладовки освещал всего несколько ступеней, и через мгновение беглецов окутала непроглядная тьма.
— Здесь фонарь на стене, — сообщил Барри. Чиркнув спичкой, он поднес ее к фитилю, и слабый огонек осветил мрачное подземелье.
Взяв у Барри фонарь, Спаркс осторожно двинулся дальше.
— Не спешите, ступени очень скользкие.
— Если вас не затруднит, сэр, дерните вон за ту ручку возле косяка, — обратился Барри к Дойлу.
Дойл дернул за ручку, и фальшивая стена опустилась вниз.