Ян то ли вздрогнул, то ли встряхнулся, как собака, выходящая из воды:
– Я тот, которому внимала ты в полуночной тишине.
Клара засмеялась и накрыла его ладонь свободной рукой, – несмотря на то, что вечер был теплый, ладонь под ее пальцами оказалась совсем ледяная.
– Может, пойдем погуляем? – неуверенно предложила она, всем телом ощущая исходящий от него холод.
Не отвечая, он высвободил свою руку и медленно отвернулся от окна. Гостиная почти опустела, только молодой японец все еще пил чай, да супруги де Витри сердито пререкались по-французски. Ян направился к роялю, открыл крышку и начал бродить одним пальцем по клавишам, пытаясь подобрать какую-то мелодию. Клара пошла за ним и, облокотясь о рояль, стала наблюдать, как его палец безрезультатно мечется по клавиатуре.
– Чего ты добиваешься? – спросила она, наконец. – Скажи мне, я тебе помогу.
И качнулась было в его сторону, – обойти рояль и встать рядом. Но он перехватил ее второй рукой и вернул обратно:
– Нет, нет, оставайся там! Ты поможешь мне, если будешь стоять передо мной так, чтобы свет падал на твое лицо. Второй локоть тоже положи на рояль и чуть повернись в профиль.
Покоряясь его нервозному деспотизму, она выполнила его просьбу, оттолкнув в сторону какую-то подвернувшуюся под локоть тетрадь.
– Вот и отлично, как раз то, что нужно! – почти пропел Ян и довольно чисто сыграл куплет из «Лили Марлен».
– Ах, и ты туда же! – вспыхнула Клара, хотя, видит Бог, она вовсе не хотела ссориться с Яном. – Что ж ты не спел хором с этими наглыми мальчишками?
Ян видно тоже не был настроен ссориться. Он засмеялся, захлопнул крышку рояля и притянул Клару к себе:
– Не огорчайся, я просто хотел тебя подразнить.
Клара испуганно огляделась, и хоть в гостиной уже никого, кроме них, не осталось, попыталась вырваться: «Нашел, чем дразнить!»
Но Ян ее не отпустил, а придвинул к роялю еще один стул и усадил рядом с собой.
– Дай сигарету, – сказала она примирительно.
Он протянул ей пачку и, дождавшись, когда она вытянет сигарету, щелкнул зажигалкой и предложил:
– Знаешь, что? Давай пойдем в кабачок Патрика Рэнди, тебе там понравится.
– Это, что ли, тот художник, которого мы встретили вчера, когда везли миссис Муррей?
– Тот самый, хоть не решусь утверждать, что он художник. Впрочем, пошли, ты сможешь судить сама.