– Табличка… – недоверчиво протянул Граев. Насколько он знал, в провинциальных больницах такие вещи в ходу не были.
– Вот-вот… В палате, между прочим, еще три занятых койки – и ни на одной подобного украшения нет…
Наблюдательная, мысленно похвалил он. И спросил:
– О чем же вы поговорили с этим лже-Крапивиным?
– Ни о чем. Я сразу извинилась, сказала, что ошиблась палатой… И ушла.
– Не понял. Как же вы его разоблачили?
– По глазам. У Крапивина – настоящего – глаза очень характерные, голубые-голубые… А у этого – черные, цыганские.
– Хорошо, что там не засветились… Однако я поспешил, сказав, что исчезновения вроде закончились… Свой домашний телефон Крапивин вам давал?
– Да. Сотового у него нет. Вернее, он сказал, что нет.
– Ладно, адрес вычислим… Только придется разделиться. Я попробую разузнать, что значит вся эта клоунада с забинтованным двойником, а вы в это время…
– Скажите, Игорь… – Людмила осеклась, и Граев понял, что не уследил за мимикой – сморщился, как от зубной боли.
И подумал: «Какого черта? Если охота идет конкретно на меня, а не на знакомца Макса либо Людмилы, пока не установленного, – то имя мое и так известно. Если же нет… Ну что же, дамочка не раз доказала, что нервами обладает железными… И при посторонних будет обращаться
– Меня на самом-то деле зовут Граев, Павел Иванович, – сказал он. – Можно просто Граев.
– А меня… – Людмила выдержала многозначительную паузу, – …Людмила. Полякова. Простите, не смогла ответить такой же откровенностью.
Она улыбнулась, и Граев с удивлением понял, что впервые видит ее улыбку.
2.
Палец Граева надавил на кнопку. За стальной дверью кастрируемым поросенком заверещал звонок.
«За подобными дверями, как правило, живут обеспеченные люди, особенно в провинции», – подумал Граев. Но в каждом правиле есть исключения – и здесь имело место одно из них.
Металл двери оказался порнографично-голым – не обшит роскошным и дорогим заморским деревом, и не обколочен деревом самым обычным и везде растущим, и не обтянут казенно-дерматиновой пародией на кожу, и даже не обляпан гнуснопрославленной среди пассажиров метро самоклейкой…
Дверь была выкрашена дешевой серой краской. Так красят боевые корабли – дабы на фоне свинцово-серых волн как можно позже заметили их вражьи наблюдатели – традиция в век радаров, честно говоря, архаичная. В наше время боевые корабли вполне могут быть хоть розовые в зеленый горошек – локаторы и сонары засекут их точно так же, а матросикам все повеселее будет служба казаться…
ebooksa