В конце концов, пальцы их разжались…
Гламур отыскался быстро. Собственно, он никуда и не прятался. Сидел у борта, подставив под солнце лицо и подобрав под себя ноги так, чтобы они не касались раскалившейся перегородки. Открыв глаза для того, чтобы рассмотреть, кто к нему подходит, он их закрыл.
– Гламур, какое сегодня чудесное утро.
Тот еще раз открыл глаза, посмотрел на Левшу взглядом пациента психиатрической лечебницы и вновь сомкнул ресницы.
– Мы прошлый раз недоговорили, помнишь? – Макаров по-свойски расположился рядом с ним, Левша остался стоять. Ему было интересно наблюдать за тем, как женщины таскают тяжелое железо, обустраивая новую «спальную комнату» на корме.
– Совесть заела? – пробормотал Гламур.
– Пусть так. Ответь на один вопрос. Где ты вчера сорвал травинку, чтобы ее жевать? Сутки назад ты был под шмалью и почему-то расхохотался мне в лицо. С авианосца ты не спускался. Заказать травинку у официанта ты не мог. Поэтому – где взял?
– А ты упрямый, Макаров.
– Ты разве только сейчас это заметил? Так я жду ответа.
– Слушать потом в свой адрес восклицания вроде «крышу снесло от героина» или «дошел до ручки»?
Левша потрепал Макарова за руку.
– Десять секунд закончились.
Тот поднялся на ноги.
– Гламур, мы идем за девочкой.
– Я иду с вами, – вдруг сказал Гламур.
– Исключено, – отрезал Левша.
– Мне нужно что-то сделать, как вы не понимаете! Я здесь лишний – разве это не очевидно?
– Это очевиднее очевидного.
– Но я не хочу им быть!
Он шел за ними до самой лестницы, по которой люди спускались в долину, чтобы пойти к водопаду за водой.