— У Яантье лихорадка? Это серьезно? — Мадлен подалась вперед, сминая бумаги.
— Да. Она угасает. — Гюрзэн отвел взгляд.
— А Фальке?
— Он вымотан, но не болен… пока. — Монах отвалился на спинку стула. — Лихорадка прилипчива, а усталость ей на руку.
— Вы хотите сказать, что он может заболеть? — спросила, уже не скрывая своего беспокойства, Мадлен.
— Боюсь, что так, хотя молю Бога, чтобы все повернулось иначе. Я хорошо знаю эту болезнь. Доктору с ней не справиться. — Гюрзэн помолчал и вдруг сказал, удивляясь себе: — Если только вы не равны Сен-Жермену.
— Равна? Сен-Жермену? — Глаза Мадлен округлились. — Немедленно объясните, о чем идет речь?
— За годы, что Сен-Жермен провел в нашем монастыре, — забубнил монотонно монах, — лихорадка подступалась к нам дважды. И уходила, ибо учитель готовил какое-то снадобье, которое предлагал не только братии, но и многим. Те, кто принимал его, выживали, тех, кто отказывался, в скором времени хоронили. — Копт смущенно прокашлялся. — Вот я и подумал раз уж вы одной крови, то, возможно, вам известно такое лекарство.
Мадлен забарабанила пальцами по столу. Что, если Сен-Жермен поил монахов собственной кровью? Нелепая мысль: ведь спасенный им копт — не вампир. Значит, дело в другом — в алхимических опытах или в знаниях, почерпнутых из древнеегипетских свитков.
— Неужели это средство обладает такой целительной силой? — чтобы выиграть время, спросила она.
— Да мадам. Оно способно спасти и доктора Фальке, и, возможно, его помощницу, и еще очень многих. — Монах отер лоб. — Сен-Жермен не раскрыл нам секрет этого снадобья. Сказал, что это было бы неразумно, и все.
— Да, на него это похоже. — Мадлен охватило волнение. — Он всегда знает, что делает… но в этом случае, кажется, просчитался. — Стоп, мелькнуло в ее мозгу, недальновидность ему совершенно не свойственна. — Если только… — Она осеклась и села прямо, уставясь в пространство.
— Если только — что? — спросил удивленно монах.
Мадлен встряхнулась.
— Когда я отправилась в путь, он выслал мне вслед какие-то вещи и документы, но я не особенно в них копалась. Отвлекали другие дела. — Она потянулась к чернильнице и пачке чистой бумаги. — Пожалуй, пришла пора вплотную ими заняться. Но сначала следует предупредить об опасности Бондиле. Это самое меньшее, что я могу для него сделать.
Заскрипело перо, и, пока составлялось послание, копт молча ждал.
— Вот, — сказала Мадлен, протягивая ему записку. — Проследите, чтобы Реннет выбрал гонца, говорящего по-французски. — Она решительно вышла из-за стола и побежала к дверям. — Прошу прощения, брат Гюрзэн, но мне дорого время.
— Может быть, вам нужна помощь, мадам? — прокричал вслед ей монах.
— Нет, благодарю. — Брат Гюрзэн — добрый малый, но кое-что ему видеть не стоит, мелькнуло в ее мозгу. «А тебе стоило бы, — откликнулся вдруг внутренний голос. — Ведь никакие дела тебя вовсе не отвлекали. Просто укладки, присланные тебе Сен-Жерменом, ты восприняла как очередную попытку давления с его стороны. Ты поставила независимость выше благоразумия и теперь должна ликвидировать эту несообразность». Должна, покаянно кивнула Мадлен, безусловно должна.
Солнце уже садилось, когда она подступилась к четвертому, последнему, сундуку. Вид двух толстых книг в кожаных переплетах ее странным образом обнадежил и, как выяснилось, не напрасно. Под ними обнаружились шеренги плотно закупоренных склянок, обернутых листами пергамента.
ebooksa