— Через тридцать три дня наступит седьмое ноября. Третьей жертвой Блэквуда стала семья Пакстонов. Мать, отец, две дочери, два сына.
— Ты хочешь сказать, кто-то копирует преступления Олтона Блэквуда?
Легкий ветерок зашуршал алыми листьями, лежащими на пожухшей осенней траве, но ни ветки кедра, ни стебли роз на беседке не шевельнулись.
— Если третью семью убьют седьмого ноября, то четвертую — десятого декабря.
Лайонел покачал головой.
— У нас два разных убийцы. Билли Лукас, Энди Тейн. Оба мертвы.
Стеклянная поверхность столика на ножках из кованого железа отражала белесое небо, ястреба, скользящего по сужающейся спирали.
— И в случае Солленбергов, — продолжил Лайонел, — во всех прежних случаях, девушку насиловали и убивали.
— Билли Лукас изнасиловал и пытал свою сестру, Селину.
— Но Давинию Вобурн не изнасиловали.
— Риз Солсетто собирался убить всю семью Вобурнов. Если бы Бренда не застрелила его, он бы застрелил ее и сына, а потом сделал бы с девушкой то же самое, что Олтон Блэквуд сделал с Сюзан Солленберг.
— Я все равно ничего не понимаю. Ты же не хочешь сказать, что Билли, Риз и Энди — одна компания, которая пыталась повторить преступления Блэквуда?
— Нет. Им нет нужды знать друг друга, если каждый из них имел тайного подельника, и подельник этот во всех случаях был один и тот же.
— Нет никаких доказательств того, что, кроме Билли, в доме Лукасов находился еще один преступник. И уж точно из окна с бедной девушкой, кроме Энди Тейна никто не выбросился.
— Если говорить о тех, кого мы можем видеть, то никто.
Лайонел откинулся на спинку стула. На его лице читалось раздражение.
— Кто ты, парень, и что ты сделал с моим напарником, который всегда говорил ясно и понятно?
Наблюдая за отражением кружащего в небе ястреба, Джон ответил:
— Я дважды ездил в психиатрическую больницу штата, чтобы повидаться с Билли Лукасом.
— Что ж, теперь Кен Шарп выпрыгнет из штанов.