– Что же делать?
Рене бросился к окну и отворил его. Расстояние до земли было достаточно большим.
– Господин, я боюсь! – признался Жиль.
– Не поверишь – я тоже!
Они оба посмотрели вниз, за углом здания виднелась площадь, на которой они оставили лошадей, – выбора не оставалось.
– Я не хочу, чтобы меня обвинили в убийстве Денгона! Сделайте же что-нибудь! – взмолился Жиль.
– Ну, раз ты просишь… – Рене слегка подтолкнул юношу и он, потеряв равновесие, с криком соскользнул вниз.
В этот момент стражники ворвались в кабинет Главного инквизитора. Прелат перекрестился… и приземлился рядом с Жилем.
– Как ты? Идти можешь? – поинтересовался он у помощника, тот лишь кивнул в ответ.
Они ринулись к лошадям, услышав крики стражников:
– Задержите их! Они – убийцы!
Эти слова придали беглецам сил, они успели вскочить в сёдла и унестись прочь, вырвавшись буквально из рук стражников. Те бросились в погоню, но зажиревшие лошади сбиров не могли сравниться с быстротой Лангедока и темпераментом испанского жеребца, на котором во весь опор скакал Жиль.
Через пару лье беглецы окончательно оторвались от погони и, свернув с оживлённого тракта, продолжили свой путь по лесной дороге, потому как вскоре орлеанская эстафета передаст приказ всем прево в округе, дабы те выставили заградительные кордоны.
К вечеру, уставшие и голодные, они достигли небольшой деревеньки, как предположил Рене, где-то в окрестностях небольшого городка Шез-Эссар[56]. Они забрались на ночлег в заброшенный дом, стоявший на окраине.
Рене внимательно осмотрелся и, чтобы появление сбиров не стало неожиданностью, продумал вероятные варианты бегства: сеновал, расположенный на чердаке, выходил прямо к лесу, небольшая подгнившая лестница позволяла беспрепятственно подниматься и спускаться на землю. Лошадей же они привязали прямо к лестнице, дабы моментально вскочить в седло и умчаться в случае опасности.
– В животе бурчит, жрать охота… – признался Жиль.
Рене снял со спины меч, прилёг и с удовольствием вытянулся на сене. Он машинально достал серебряный су из кошелька.
– Вот возьми, купи у сервов[57], что пожелаешь. Но только ничего им не рассказывай, в глухих селениях люди излишне любопытны.
Жиль воспрял духом, предвосхищая сытный ужин.
Вскоре, насытившись козьим молоком с лепёшками, домашним сыром и кашей из сорго[58], они задремали. Неожиданно Рене очнулся, словно его толкнули. Он прислушался: донёсся приглушённый гул голосов, отблеск факелов проникал в дом.