Прелат

– Да кто ж мне, сударь, скажет?! Наверное, отправились искать графиню. А вот вы их опередили – теперь награда ваша. Рыцари поговаривали, что маркиз обещал спасителю своей невесты тысячу золотых монет. Это же, какое богатство! Хватит на всю жизнь, да ещё и детям останется.

Рене задумался: неплохая награда, пожалуй, золото будет весьма кстати.

– Отец, – обратился Жиль к родителю. – Я хочу тебе сказать…

– Да я всё понял, сынок, – опередил его отец. – Ты поступил на службу к господину прелату.

Рене кивнул.

– Жиль проявил себя на редкость храбро. О таком помощнике можно только мечтать.

– Благодарю, господин прелат, за такие слова… – Леон опечалился. – Нам будет не хватать тебя, сынок… Но значит, – такова твоя судьба. Я не буду мешать.

* * *

Замок маркиза де Турней находился примерно в лье от Орлеана. Элеонора никогда не бывала в этих местах, проведя почти всю жизнь в Наварре, во владениях своего могущественно отца. Несколько раз она бывала во Франции, но её поездки ограничивались лишь переходом через Пиренеи до Тулузы – сердца Лангедока.

Рене правил лошадьми, он быстро сориентировался, Орлеан и его предместья были ему хорошо знакомы. По дороге повстречались трое стражников, которые с готовностью подтвердили: карета движется в правильном направлении и вскоре достигнет замка Ла Монси-Турней.

Ла Монси-Турней, один из многих замков, принадлежащих маркизу, выглядел величественно. Расположенный на высоком берегу Луары, причём стратегически выгодно, окружённый глубоким рвом с многочисленными шеуссетрэ[50], помнящими ещё нападения англичан и Жанну д’Арк[51], замок казался просто неприступным.

Рене обратил внимание на сторожевые башни, за их машикулями виднелись дулами многочисленных фальконетов и бландербасов, над воротами, обшитыми толстыми листами металла, стояла огромная, словно дракон, аркбаллиста[52].

Карета въехала на мост. Из надвратной башни, украшенной гербом, кабаном с хвостом лисы, появилась голова стражника.

– Кто такие?

– К его светлости, маркизу де Турней. Я – Рене де Шаперон, имею честь доложить о прибытии графини Элеоноры де Олорон Монферрада.

Стражник буквально изменился в лице. Послышались возбуждённые голоса, ворота отворились: путешественники имели честь лицезреть внутренний двор Ла Монси-Турней.

Не успела карета въехать в пределы замка, как маркизу уже доложили о прибытии его невесты. Де Турней не поверил своим ушам, и бросился бегом вниз по лестнице, забыв, что сие не подобает человеку его положения, но желание видеть Элеонору было столь страстным, что об этом никто даже не задумывался.

Когда маркиз выбежал во внутренний двор, Элеонора, оперевшись на руку прелата выходила из кареты.

– Боже мой! Сударыня! – воскликнул де Турней. – Я счастлив вас видеть! – в порыве чувств маркиз осыпал руки Элеоноры поцелуями. – Очень жаль, что наша встреча не состоялась ранее из-за столь прискорбных обстоятельств… С вами всё впорядке?

– О, да! Благодаря господину прелату!

Рене слегка поклонился.