– Х-м-м… Подходит тебе весьма. Я буду звать тебя Маркус. Как ты попал в рабы, Маркус?
– Я занимался предсказаниями.
Порфирий засмеялся.
– Тебя осудили за неверные предсказания?
– Нет. За вывеску над лавкой.
– Да? Что за вывеска?
– «Высокорожденный потомок древнего дома, понтифик, которому служит блаженная Регия священным огнем Весты, также авгур, почитатель преподобной Тройственной Дианы, халдейский жрец храма вавилонского Митры, и в то же время предводитель тайн могучего святого тауроболия…»
– Титул длиннее моего. Как ты только это помнишь?
– У многих гадателей на вывесках написано и поболее того, – сказал я. – Просто на них не пишут доносов. Если бы ко всем подходили с одной меркой, нужно было бы осудить половину Рима.
– Возможно. А есть у тебя догадки, кто написал на тебя донос?
– Я слышал, это было сделано по наущению ланисты Фуска. Он искал сильных бойцов для арены, и кто-то нашептал ему, что я хорошо дерусь.
– Ланисту мы наказали, – промолвил Порфирий. – Но неужели римский суд осудил тебя по ложному доносу? Я не вмешиваюсь в судебные дела и запрещаю это другим, но мне горько такое слышать. Горько как отцу римлян. Хоть слово правды в твоей вывеске было?
– Я правда почитатель преподобной Тройственной Дианы – она для меня одно из лиц… Вернее, три лица великой Иштар.
– Понятно. Продолжай.
– Тауроболий мне тоже ведом. Остальное я добавил для красоты, господин, признаю это. Понтифика, Регину и Весту я упомянул всуе…
– Тауроболий? Это когда быков приносят в жертву? Ты правда этим занимался?
– В Испании я убивал быков на арене и тайно посвящал их Митре, чтобы задобрить богов. Ложью эти слова назвать нельзя.
– Ага. Тайно посвящал быков Митре и поэтому стал предводителем могучих святых тайн?
– В делах духа все зависит от дерзновенного устремления к божеству, господин.
– Отлично сказано, друг, отлично… Хорошо, что твоему заклинанию про тауроболий пока не научились наши мясники…