– Несколько дней. Мы уже обогнули Италию.
– Я так долго спал?
– Да. Обычное дело для тех, кто травится таинством. Некоторые вообще не возвращаются с Ахерона. Но ты снова со мной, и я рад…
– Что это за корабль? – спросил я.
– Личное императорское судно, – ответил Порфирий и втянул носом воздух. – Старое, поэтому запахи здесь довольно затхлые. Калигула построил для себя три больших корабля – два пресноводных и один морской. Первые два затопили на озере Нери после его смерти. А этот плавает до сих пор, хотя его постоянно чинят – меняют палубу, паруса, весла, так что от изначального корабля за эти столетия не осталось ни доски. Судно позволяет путешествовать с комфортом, но не слишком быстро.
– А команда?
– Военные матросы. Им велено не вступать с нами в разговор без приказа и вообще не показываться на верхней палубе. Мы здесь в безопасности. Поэтому прошу тебя, друг, если снова испугаешься, не прыгай за борт, потому что корабль идет быстро, и нырнуть за тобой я побоюсь…
Император шутил. Он находился в хорошем расположении духа. Это было прекрасно. А еще лучше было то, что он спас меня своими руками. Я теперь не просто освобожденный гладиатор, а что-то вроде любимой собачки. Ибо кому еще принцепс простит укус?
– Тебе лучше? – спросил Порфирий.
– Да, господин.
– Я не говорю с командой, и одному мне скучновато. Сейчас у меня есть собеседник. Идем прогуляемся по палубе, бесценный мой.
«Бесценный». Теперь, глядя на меня, он будет умиляться проявленной им доброте – и мои шансы выжить в путешествии значительно возрастут… Впрочем, не следует думать, что понимаешь принцепса до конца. Это повторили бы многие, будь они живы.
На палубе у меня закружилась голова от удара свежего ветра.
Облака. Солнце. Море.
Вечная юность мира. Как быстро сгорает рядом с нею наша жизнь… Но не стоит напоминать принцепсу о бренности – это у императоров не самая любимая тема.
– Далеко ли до Аттики? – спросил я.
– Вон та полоска на горизонте – она, – ответил Порфирий. – Скажи, ты помнишь свой заплыв по Ахерону?
– По Ахерону? Но господин же говорил, что мы плавали в море.
– Когда принимаешь элевсинское таинство и тебе кажется, будто плывешь по Ахерону, это он и есть, – сказал Порфирий. – Неважно, где твое тело на самом деле – в море или в ванне. Все, что ты видишь и чувствуешь, имеет особое значение. Это послание от богов. Ты помнишь, чего ты испугался?
– Помню, – ответил я. – Я вспомнил слова господина о демонах, готовых пожрать наши души. И тут же один из них словно бы схватил меня из-под воды и потянул на дно.