– Разве можно бежать от врага, даже не попытавшись сразиться с ним? – возразил вороне Лёшиков.
– Ну, я так и знал, что она скажет какую-нибудь бессмыслицу… – заметил Мурзик. – И какие вещи, скажи пожалуйста, тебе собирать, умная ты наша? У тебя же ничего нет, кроме твоего блокнота с песнями. Взмахнула крыльями – и ищи ветра в поле! Легко так говорить, когда… когда еду можно найти где угодно. А вот нам… – кот тяжело вздохнул.
– А ты только о еде и думаешь, – проворчала ворона. – А думать надо о спасении!
– Ага! – обиделся кот. – Кого ты хочешь спасать? Когда ты предложила бежать, ты о Стасе думала?
– Ничего я не предложила, пошутила, и всё! Я тебе вообще ничего говорить не буду, а то всё тебе не так! – раздосадованно прокаркала птица и демонстративно отошла от кота.
В это время у входа в беседку раздался звук «бум» и возглас «ой!». Все насторожились и уставились на ступеньки, на которых показалась Банечка. Она так спешила, что споткнулась и упала.
– Сейчас на наш тайный военный совет соберутся все, кому не лень, – продолжала ворчать ворона. – Из-за шума, который устроила Банечка, о нас узнает вся округа.
– Ты бы о шуме подумала, когда клюв открываешь, чтобы что-то сказать. От твоего карканья вся округа уже на ушах, – заметил Мурзик.
– Пожалуйста, не ссорьтесь! – призвал друзей к порядку Лёшиков. – Давайте послушаем Банечку – вон как она запыхалась. Я уверен, ей есть что нам сказать.
Мышка действительно выглядела очень взволнованной – передничек совершенно пустой – должно быть, на нервной почве Банечка слопала все сухарики, платьице и личико перепачканы в чём-то едко-зелёном, а лапки так и дрожат от страха.
– В общем, как ты и просил, Лёшик, пробралась я в комнату мачехи, – начала свой рассказ мышка. – Пролезла через дырку в плинтусе и стала наблюдать за происходящим. Жирола там была одна со своим этим, – и мышка выставила вперёд зубы.
– Псом Лео, – подсказал ей Мурзик.
– Да, с ним, – согласилась Банечка. – Ну так вот, стала ведьма опять прихорашиваться перед зеркалом, ковырялась в каких-то тюбиках, всё лицо себе мазала. Затем принялась по комнате прохаживаться, и так часто, так часто около меня, что у меня аж сердце в пятки ускакивало. Ну а потом говорит своему, – и мышка опять состроила страшную гримасу: – «Ну, Лео, наконец-то настал мой час! Я столько лет ждала его! И надо же было случиться такому совпадению – в день рождения моего ненавистного приёмного сыночка звёзды наиболее благоприятны для осуществления моих заветных желаний. Скоро весь мир будет подвластен мне!» Это чудовище кивнуло ей, хорошо хоть глаз не открыло. Ну вот, а Жирола продолжала: «Если я пообещаю им хоть на минуту сделать эту девчонку зрячей, они всё отдадут, всё! И не только книгу, но и дом, и даже свои жизни». При этом ведьма презрительно усмехнулась, потом снова посмотрелась в зеркало и, глядя на своё отражение, стала уже разговаривать сама с собой.
– Хорош же у неё собеседник, – усмехнулась ворона.
– Да уж, не позавидуешь, – согласилась мышка. – Ну, вот и стала она себе говорить: «Кстати, этим глупцам магическая книга и ни к чему. Наверняка она пылится у них где-нибудь на чердаке, и они даже не знают, как ею пользоваться. Интересно, где же она? Моя книжка – одна из трёх великих магических книг! Одна хранится далеко отсюда, спрятанная в надёжном месте. Вторая – у меня, а третья у Флёров. Если я отниму у этих людишек книгу и уничтожу её, я останусь единственной обладательницей волшебной книги в этом мире! Ты понимаешь это, Лео, единственной?! Никого, о да, никого на свете не будет могущественнее меня!» И ведьма так засмеялась, что у меня до сих пор мурашки по коже бегут, – пожаловалась Банечка.
– Так, значит, книг целых три штуки? – изумился в свою очередь Лёшик.
– Да, но слушай дальше, Лёшиков! – испуганно глядя на человечка, ответила Банечка. – Ты не представляешь, что было дальше. Этот пёс, к которому она обращалась, похоже, привык к таким высказываниям и ничего не ответил, только сладко зевнул и даже глаз не открыл. А вот ведьма продолжала. «Они у меня попляшут! – смеясь и поплясывая на месте, говорила она. – Попляшут! Я столько лет вынашивала этот план! Он свершится! А эти родственнички, я их ненавижу! – она брезгливо скривилась. – Они отправятся на остров Страха, к маленьким уродцам, с которыми их семья когда-то так дружила».
– Что она сказала? Остров Страха? Маленькие уродцы? – переспросил Лёшик. – Скорее всего, ведьма обозвала так моих родителей! Значит, они живы!
– Да, да, именно так и сказала, – подтвердила Банечка. – Но лучше дослушай меня. Потом она рассказала ещё больше. «Пусть эти Флёры немножко порадуются, что Анастасия видит! Ведь чудо прозрения не будет долгим. Как только они отдадут мне книгу, я всё верну на свои места, и девчонка снова ослепнет. Радость обратится в горе, но так этим глупцам и надо! А я… я обрету вечную молодость и власть…»
– Снова ослепнет… – бесшумно одними губами повторял за мышкой Лёшиков. Теперь, благодаря Банечке, он понял до конца план Жиролы. Но рассказ мышки ещё не закончился.