Карина спокойно и деловито перечислила все имеющиеся в наличии разновидности чая, как листового, так и в пакетиках, и Сергей выбрал что-то невнятное, но со вкусом апельсина.
– Да мне, собственно, в прениях и сказать особо нечего, – вздохнула Анастасия Павловна, стряхивая пепел. – Почему-то никому не пришло в голову, что курьерскую фирму банально взломали. В их сетевых компах есть вся информация: какой груз, кому и кто повез, и даже зачастую указан временной интервал, если покупатель просит доставить заказ в определенное время. Хорошему хакеру раздолье: взломал – и можно составлять план-график нападений на курьеров с целью ограбления. Если пользуются терминалами, то проблема отпадает сама собой, и это хорошо. Но если на внутреннем сайте фирмы напротив заказа стоит пометка «оплата курьеру наличными», то сами понимаете… Друг Дмитрия, хакер по имени Шурян, то есть Александр, Шурик, вполне мог такую штуку провернуть. Выяснить, где работает Юрий Губанов, а дальше дело техники.
– Вы что-нибудь знаете про этого Шуряна, кроме имени? – нетерпеливо спросил Петр.
– О, много чего, – усмехнулась Каменская. – Витя действительно хороший мальчик, зря ты, Сержик, над ним подтруниваешь.
Зарубин изобразил на лице обиду и одновременно озабоченность.
– Тебе хорошо говорить, ты его любишь чистой материнской любовью, и твоя жизнь от его деятельности никак не зависит, а мне, между прочим, его на работу к себе брать. Если не передумаю, конечно.
– Не передумывай, пожалуйста. Не пожалеешь, честное слово. Ты же с ним работал, знаешь, какой он дотошный и ответственный. Кто бы тебе этих тверских киллеров нашел, если бы не Витино упорство?
– Он медленный! – капризно воскликнул Сергей. – Копается долго. А у нас важны быстрота и натиск, сама знаешь.
– Во-первых, он не медленный, ты же видишь, как много он успел за короткое время.
– Так это он сейчас в отпуске, у него все время свободное, потому и успел. А как он будет успевать, когда в работе два десятка дел одновременно? – упирался Зарубин.
– Не ной, – строго сказала Анастасия Павловна, пряча улыбку. – Во-вторых, я тоже не спринтер была, сидела часами и сутками над таблицами и графиками – и ничего, вполне себе справлялась. И меня даже хвалили.
Она подумала пару секунд и добавила с усмешкой:
– Иногда. А ты вообще клялся когда-то, что боготворишь меня и готов мне ноги целовать.
– Ой, да когда это было-то!
– Всего десять лет назад, когда у тебя висело убийство режиссера, а тебе не хотелось с театральными деятелями работать. Ты их боялся.
– Ничего я не боялся. И ты была тогда на десять лет моложе, потому я и клялся. Ладно, уговорила, до Нового года еще понаблюдаю за твоим хорошим мальчиком, потом приму решение. Люди, конечно, нужны, некомплект у нас дикий, работать некому, рук не хватает, – вздохнул Зарубин.
«Убийство театрального режиссера примерно в одиннадцатом году, – отметил про себя Петр, напряженно вслушиваясь в шутливую перепалку гостей. – И какие-то тверские киллеры, по-видимому, не так давно, год-два назад. Если этот мифический Витя совсем молодой и неопытный, то вряд ли он работает в уголовном розыске больше трех лет. Ну, может, четыре года, но это крайний срок. Спросить у Каменской? Интересно же! Но она может и не рассказать, она скрытная. Надо не забыть посмотреть в интернете, может, там что-нибудь найдется».
Он бросил взгляд на Карину и вдруг, непонятно почему, совершенно отчетливо понял, что она думает о том же самом. Откуда пришла эта уверенность? С чего он решил, что его девушке, редактору-фрилансеру, интересны какие-то там киллеры из Твери и убитые режиссеры? Но уверенность не исчезала, и Петр поймал себя на, казалось бы, неуместной и несвоевременной мысли: если один человек без слов и жестов может точно угадать, о чем думает другой, то это не просто так. Это знак такой близости, такого взаимного проникновения в головы и души, что… В общем, да, если жениться, то только на Карине.
Но о каком «полном проникновении» может идти речь, если он, Петя Кравченко, так мало интересуется работой своей девушки и даже порой забывает спросить, чем она занята, над каким текстом трудится… А может быть, дело вовсе не в том, чтобы интересоваться трудовой деятельностью партнера по жизни и знать все тонкости и перипетии? Ведь огромное число женщин и мужчин на этой планете состоят в браке с сыщиками, следователями, прокурорами, сотрудниками всяких спецслужб – одним словом, с людьми, которым категорически запрещено распространяться о работе вне круга ближайших коллег. И ведь ни в коем случае нельзя утверждать, что все эти браки – несчастливые. Дело не в информированности о рабочих проблемах, дело в том, каков сам человек. Можно не знать, чем он занимается, но быть уверенным в том, что он именно такой, с каким тебе хочется провести все отведенные судьбой годы. Он поймет все самые заковыристые ходы твоей мысли и необъяснимые движения твоей души. Может быть, не одобрит их, может быть, возразит, даже станет спорить, но при этом никогда не оскорбит тебя, не унизит и не предаст.
Петр спохватился, что разговор-то продолжается, а он отъехал в размышлениях неизвестно куда. Включившись, понял, что идет обсуждение вопроса об отношении Галины Демченко к своему зятю Дмитрию. Похоже, кто-то высказал предположение, будто Галина Викторовна интуитивно чувствовала, что муж ее дочери – убийца, потому и вела себя с ним не самым любезным образом.