Юра даже обиделся сперва.
– Думай как хочешь. Но я буду это делать не для тебя, а для себя. Я знал твоего отца, и я не верю, что он мог убить человека. Но меня учили, что верить или не верить – это пустой звук. Нужно разбираться и знать точно.
Славка вроде как смягчился, даже голос стал каким-то немного виноватым.
– Бате твоему спасибо от нас передай.
– За что? – удивился Юра.
– Он матери здорово помогал, пока я в армии был. С отцом, с похоронами там, со справками всякими.
– Я не знал… Он мне ничего не говорил! И ты не говорил, – он с упреком посмотрел на Славика. – Ты почему молчал, гад?
– Твой батя просил не говорить.
– Но почему?
Славик пожал плечами:
– Он сказал, что если бы ты был в Москве, то всегда был бы рядом, помогал бы мне… нам… А раз тебя нет, то он взял на себя. Ну, вроде как сын за отца, отец за сына. Говорил, что раз я твой самый лучший друг, а он твой отец, то…
– Ладно, что помогал – это я понимаю, но почему не говорить-то? – негодовал Юра. – Для чего делать из этого секреты?
– Так и спроси у него, – внезапно разозлился Слава. – Чего ты на меня-то наезжаешь?
Но поссориться им все-таки не удалось, слишком уж долго они дружили, слишком привязаны были друг к другу.
Отец же на прямо заданный вопрос дал такой же прямой ответ:
– Наша семья должна помогать семье Лаврушенковых. Ты или кто-то другой, но мы должны их поддерживать.
– Потому что Славка мой друг?
– И поэтому тоже.
– А еще почему?
– Потому что наша семья виновата.