— Что ты сделала? — спросил доктор.
Дороти Тернер уже разговаривала с Адаланой в тюрьме, накануне перевода в клинику. Теперь она лишь сидела и наблюдала.
— Они не понимают, что такое любовь, — сказала Адалана, — что это такое, когда тебя обнимают и ласкают. Я украла у них время. Я чувствовала алкоголь и таблетки Рейджена. Господи, как тяжело говорить об этом…
— Да, но нам нужно поговорить об этом, — сказал доктор Джордж, — чтобы мы поняли.
— Это сделала я. Теперь уже слишком поздно извиняться, правда? Я разрушила жизнь мальчиков… но они просто не поняли…
— Не поняли что? — спросила Тернер.
— Что такое любовь. Что значит желать любви. Чтобы кто-то держал тебя в объятиях. Чувствовать страсть, ласки. Не знаю, что заставило меня так поступить.
— В то время ты чувствовала эту страсть и ласки? — спросила Тернер.
Помолчав, Адалана прошептала:
— Только несколько секунд… Я украла это время. Артур не давал мне вставать на пятно. Я хотела, чтобы Рейджен освободил пятно…
Она печально огляделась по сторонам.
— Я не хочу через это проходить. Я не могу идти на суд и ничего не хочу говорить Рейджену… Я хочу уйти из жизни мальчиков, чтобы больше не портить им жизнь… Я чувствую себя такой виноватой… Ну почему я это сделала?
— Когда ты впервые встала на пятно? — спросил доктор Джордж.
— Прошлым летом я стала красть время. А когда мальчики были в Ливанской тюрьме, я украла немного времени, чтобы написать стихи. Я люблю писать стихи… — Она заплакала. — Что они собираются сделать с мальчиками?
— Мы не знаем, — мягко ответил доктор Джордж. — Мы стараемся понять как можно лучше.
— Не надо их очень сильно наказывать, — попросила Адалана.
— Когда в октябре случились эти инциденты, ты знала о том, что планируется? — спросил он.
— Да. Я знаю все, даже о таких вещах, о которых не знает Артур… Но я не могла это остановить. На меня подействовали таблетки и алкоголь. Не знаю, почему я это сделала. Мне было так одиноко.
Она засопела и попросила салфетку. Задавая свои вопросы, доктор Джордж внимательно смотрел в лицо Адаланы, боясь вспугнуть ее:
— Были ли у тебя друзья, которые доставляли тебе радость? Чтобы как-то справиться с одиночеством?