— Но чье тогда это желание? — прошептала она наконец. — Кто хочет меня изуродовать, кто хочет меня убить?
— Кое — кто другой. Еще одна женщина. Вернее, была одна женщина, которая сейчас находится внутри тебя.
— Расскажи мне подробнее. Пожалуйста.
— Я сам толком ничего не знаю. Но она жила на Каттюддене перед тем, как был выстроен твой дом. Она использует тебя, твое тело. Давным — давно она выглядела точно так же, как ты сейчас, только была еще страшнее, и именно она заставляет тебя делать эти чудовищные пластические операции.
Элин вздохнула. Она медленно кивнула:
— Я всегда знала это. Чувствовала, только не могла объяснить.
Андерс уронил голову на руки и на секунду закрыл глаза.
Ему казалось, что он едва прикрыл глаза, но на самом деле он заснул и проснулся только тогда, когда чуть не упал на бок. Элин тихо сказала:
— Иди спать.
Андерс поднялся, сделал шаг и лег на кровать Майи. Уже проваливаясь в сон, он услышал, как Элин говорит:
— Спасибо, что ты пришел за мной, не оставил одну. Спасибо, что ты помог мне.
Он попытался что — то ответить, но не успел и заснул.
Кричал ребенок. На одной длинной жалобной ноте. Нет, это был даже, скорее, не крик. И кричал, пожалуй, не ребенок. Это был долгий монотонный звук, который могло бы издавать человеческое существо, которое безумно напугано. Как будто кто — то сидел в углу, а к нему приближалось самое страшное чудовище, какое только можно себе представить. Язык не действует, губы неподвижны, только легкие выталкивают воздух и крик рвется из горла. Так кричат перед смертью, в агонии, а потом замолкают навсегда.
Андерс проснулся. В комнате было еще темно, с большой кровати не доносилось ни звука. Это было так ужасно, что он испугался.
На крыльце послышались шаги, затем в дверь постучали. Андерс бросил взгляд на топор. Он боялся.
Входная дверь резко распахнулась, и Андерс вскочил на ноги.
Топор! Где топор?
В прихожей раздались тяжелые шаги, но он никак не мог заставить себя двигаться. Элин продолжала кричать.