Мой календарь
Я, например, всегда, с детства увлекался магией чисел и верил в благоприятные дни (в неблагоприятные — нет, не верил). Если предстоит какое-то важное дело, при возможности назначаю его на день с правильной кармой. Таких в году немало, но третье августа я обычно резервирую для какого-нибудь рискованного отплытия, когда мой корабль может или потонуть, или открыть новый материк. Для писателя это означает начать новую книгу, которая то ли получится, то ли нет.
У каждого из нас свои корабли, плавания и открытия, но сути это не меняет. Не пропустите нынешнее окно возможностей.
Сегодня идем в народ, приникаем к истокам и прикрепляемся к скрепам. Иногда нужно.
На Руси 4 августа поминали Марию Магдалину. Мне этот праздник нравится во-первых, своим названием (см. заголовок), а во-вторых, тем, что в этот день полагалось быть добрым, всех прощать за вины и прегрешения.
Вообще-то люди, существующие в бедности, несвободе и тяжких трудах, как испокон веков жили русские крестьяне, обычно несклонны к милосердию и прочим нежным чувствам — суровый быт огрубляет и ожесточает сердца. Тем ценнее призыв и порыв: по Христову примеру пожалеть и полюбить грешницу. Не говоря уж о том, что библейская блудница — наверное, самый живой и человечный персонаж этого великого литературного произведения (извините, верующие, за писательскую терминологию).
Есть и еще одна причина, по которой вам этот праздник наверняка понравится. На Марью, упаси боже, нельзя работать в поле — не то гром-молонья убьет. Историки-фольклористы объясняют запрет тем, что у ранних русских христиан, пытавшихся примирить новых святых с прежними, языческими божествами, в Марию Магдалину преобразовалась богиня грозы Перуница.
Не пашите сегодня, отдыхайте. И прощайте грешников. Еще рекомендуется помолиться об избавлении от беснования и блудныя страсти, но это по желанию.
Давно надо было это сделать — поручить женщинам решать и урегулировать все конфликты, приводящие к войнам. Женщины бы как-нибудь договорились между собой, и перестала бы литься кровь. Потому что женщины, в отличие от мужчин, если ссорятся, то не до мордобоя и смертоубийства.
Ничему-то человечество у истории не учится. А ведь есть прецеденты.
В начале шестнадцатого века между главными тогдашними европейскими державами, Францией, Испанией, Англией и Священной Римской империей бушевала большая война. Горели города и деревни, поля сражений были завалены трупами.
И тут за дело взялись две дамы: мать французского короля Луиза Савойская и тетя императора Маргарита Австрийская.
Они встретились в городе Камбре, поинтриговали, поторговались, пощеголяли друг перед дружкой нарядами и в конце концов договорились по-хорошему о мире на взаимоприемлемых условиях.
Пятого августа 1529 года (некоторые источники пишут, что третьего, но это не столь важно) мама одного драчуна и тетя другого подписали договор, который вошел в историю под названием “La Paix des Dames”. По-русски звучит совсем красиво: «Дамский мир». Так и представляешь себе красивый, учтивый, безопасный мир, в котором очень хотелось бы жить.
Может, когда-нибудь и будем.
В России начали серьезно относиться к литературе 6 августа 1790 года. Это совсем не праздничная, а прискорбная дата. Когда государство решает, что литература заслуживает серьезного отношения, это для нее беда, а уж для писателей — тем более.
Жил-был на свете вполне благополучный господин, Александр Радищев, коллежский советник и начальник Санкт-Петербургской таможни. Ну вот что человеку не жилось спокойно? Сидишь на хлебной, коррупционной должности, так и радуйся. Но Александр Радищев читал возвышенные книжки и в конце концов превратился в интеллигента.
У туманного термина «интеллигент» есть много определений. По-моему же, главная отличительная черта сего подвида следующая: интеллигент — это такой человек, которому в общем очень неплохо живется (чистая работа, приятный круг общения), но интеллигенту этого недостаточно, ему хочется, чтобы всем вокруг тоже жилось не слишком паршиво. Чувствительная душа интеллигента не выносит чужого несчастья — даже если те, кого он считает страдальцами, ничего особенно ужасного в своем положении не видят.
И вот поехал коллежский советник из приличного города Санкт-Петербурга в Москву, через русскую глубинку, посмотрел, как плохо живут крестьяне, и душа его страданиями человечества уязвлена стала.
Что делает интеллигент в подобных случаях? Правильно, пишет книгу.
Книгу прочитало Государство, встревожилось содержащимися в ней подрывными идеями, обиделось на автора за нелюбовь к Родине и решило, что к литературе нужно относиться серьезно, а то не вышло бы Майдана, как во Франции.