Оборотень

Почему нет?

Худшее, что могло случиться, это смерть, но во сне всегда просыпаешься, прежде чем умереть, и оказываешься дома, в своей постели, живой и здоровый, и солнце сияет сквозь окно в спальне.

Он нагнулся и влез в нору, и когда камень вернулся на место, он был проглочен темнотой. Что-то прошуршало, скрючившись. Если это была крыса, то это была огромная крыса, но в темноте он ничего не видел.

Вспыхнуло пламя. Фолкнер смог различить смутную фигуру, затем другую в тусклом свете. Их было четверо, двое детей и двое взрослых. Постепенно он узнал одного.

— Кейт, — заговорил голос. — Давай сюда.

— Где Шарлотта? — спросил женский голос.

Они приблизились, узнавая друг друга.

— Эд? — Фолкнер поразился. — Какого черта ты здесь делаешь?

— Выключите свет, — потребовала женщина. — Мы должны беречь его.

Он узнал по голосу Джилл Истмэн, жену Эда. Это родители дружка его сына, Фрэнки. Они снились ему и раньше, это не страшно.

— Они и тебя поймали, Кейт, — тихо сказал Эд, и в тусклом свете заметил руку Фолкнера, безжизненно висящую, онемевшую и неподвижную. — Боже, Кейт, — сказал он, хмуря брови, — что с твоей рукой?

— Я, должно быть, сплю на ней, — Фолкнер улыбнулся. — Кажется, никак не проснуться, странно, да?

Фолкнер не мог больше видеть, так как Эд погасил светильник и они снова погрузились во тьму.

— Так чем же, парни, вы здесь занимаетесь?

— Наверняка тем же, чем и ты, — отозвался Эд.

— Хотите сказать, что вас затащил сюда оборотень? — Сон усложнялся. Он должен скорее проснуться. «Давай, Шарлотта, — думал он, — где же завтрак?»

Эд заговорил, его голос гремел в темноте.

— Ребенок Ноланов, Брайан, не говорил тебе, что с Ричем что-то случилось, что он потерялся?

— При чем здесь Рич? — встревожился Фолкнер. — Давайте начистоту. Какого черта вы здесь делаете?

— Брайан ворвался в наш дом без стука, — это сказала Джилл, со слезами в голосе. Совладав с собой, она продолжала: — Он пришел и сказал, что Фрэнки упал и ударился, мы спросили его, где, и он велел идти за ним, и мы пошли. Мы пришли сюда, а потом кто-то задвинул камень, и вот мы сидим здесь, в западне.