Чистилище

— К сожалению? — удивился Маркус.

— Если бы я оказался в опасности, то как минимум увидел бы лица убийц. Но они остаются неуловимы, словно привидения. Но каким образом ты вообще об этом узнал?

— Во время твоего последнего визита ты сам высказывал предположение, что у меня все еще сохранились хорошие контакты.

— Но ты его не подтвердил, — напомнил Александр.

— Я не хочу никого обременять. Поэтому я остался доволен, что меня проинформировали о событиях в Марино.

— Убийство священника Леоне Карлини — это причина, по которой ты хотел со мной поговорить?

— В какой-то степени, да. Ты идешь по следу и постепенно приближаешься. Я хочу тебя предупредить. Прекрати свое расследование! Иначе тебе будет угрожать настоящая опасность.

— Отец, ты пригласил меня сюда, чтобы угрожать?

Маркус Розин покачал головой.

— Ты меня неправильно понял. Это не угроза, а предупреждение. Меня никто не просил, чтобы я поговорил с тобой, и никто не узнает, что я тебе сказал.

— Что ж, признаться, меня это радует. Выходит, ты еще испытываешь какие-то чувства ко мне.

— Это ни о чем не говорит. Тем не менее, разве мы не родственники? Я понял, что в этом что-то есть.

— Значит, ты все же покопался в себе? — с надеждой спросил Александр. — Наконец-то ты видишь, что выбрал неправильный путь.

— Ни в коем случае. То, что я с тобой сейчас разговариваю, еще не значит, что я все забыл. В моей памяти хранится все, о чем я думал долгие годы, что планировал, чем жил. Но я не хочу, чтобы ты умер. Прекрати преследовать этих людей, Александр!

— Кого я не должен преследовать?

Отец замолчал, словно вопрос Александра отскочил от стекол солнцезащитных очков.

— Как я могу обезопасить себя, если я даже не знаю, кого мне бояться? — сделал еще одну попытку Александр.

— Я сижу здесь не для того, чтобы выдавать кого-нибудь. Но я не стал бы тебя обманывать, требуя, чтобы ты прекратил расследование. Отнесись серьезно к моему предостережению, Александр! Кто-то, кому ты доверяешь, заманит тебя в ловушку. Прекрати свои расследования убийств священников, иначе…

— Что иначе? — спросил Александр, когда отец вдруг сжал губы, словно сказал слишком много. Маркус Розин глубоко вздохнул, прежде чем медленно и тихо ответить:

— Иначе ты умрешь!