Чистилище

— Может, это были не ангелы в нашем понимании, а просто приверженцы другой культуры, которая имела превосходство над остальными. Такое превосходство, что люди не могли объяснить это ничем иным, как явлениями ангелов, посланников Господних.

Энрико, не веря своим ушам, неодобрительно покачал головой.

— Звучит как избитая легенда об Атлантиде или как рассказы Эриха фон Дэникена.

— Нет дыма без огня, как говорится. И это не обязательно должно быть что-то потустороннее, чтобы ввергнуть людей в шок. Даже в наше время осталось несколько нетронутых территорий в Африке, Азии и Южной Америке, где нас с мобильниками и ноутбуками будут почитать если не как богов, то уж точно как ангелов. Что бы там ни было, но этруски верили в этих существ, они видели в них нечто высшее. Как и ангелы христианства приносили людям послания Бога, так и этрусские ангелы тоже, кажется, что-то передают.

— Что-то, что выглядит материально, а не как послание, — заметил Энрико.

— Эта чаша может быть символом нематериального дара. Но какого?

— Возможно, это удивительные способности людей исцелять больных.

— Согласна. Тогда эта чаша являет собой образ медицины.

Они продолжили осмотр гробницы и обнаружили большую комнату, в которой отшельник, очевидно, жил и спал.

В нескольких мисках и горшках был некоторый запас продуктов: овощи, хлеб и немного сыра. Большой кувшин был наполовину наполнен водой. На полу в углу лежал дырявый матрац, маленькая подушка и два превратившихся в лохмотья шерстяных одеяла. Но самого отшельника нигде не было видно.

— Мы пришли в неподходящее время, — сказал Энрико.

— Время неподходящее, но место верное. Нам нужно лишь подождать, пока Анджело вернется.

— То еще развлечение, — проворчал Энрико, которому явно не нравилась перспектива провести несколько часов в темной гробнице.

Он хотел предложить Ванессе зайти сюда как-нибудь в другой раз, но тут услышал шорох, который привлек его внимание. Это были шаги на лестнице. Кто-то приближался к ним.

Рим, Ватикан

Молодой швейцарец взглянул на документ Александра и, коротко кивнув, пропустил его внутрь. В зеркало заднего вида Розин заметил, как гвардеец у ворот Порта Сант-Анна посмотрел ему вслед. Этот взгляд ранил Александра в самое сердце. Он подумал о вчерашнем дне и о Вернере Шардте, о том, что в овечьей шкуре оказался волк. Да к тому же такой волк, которого и представить-то себе было страшно. Александр доверился человеку, замешанному в убийствах священников. Наверное, Шардт посмеивался бы над ним про себя, если бы не был таким серьезным человеком. Александр чувствовал, что его обманули и предали, но это было не самое страшное. По репутации гвардии был нанесен очередной болезненный удар. И Розин спрашивал себя, оправится ли она после такого. Еще после событий в мае гвардию хотели распустить. Казалось бы, Александр, который по своей воле ушел из гвардии, испытывал теперь к этому абсолютное равнодушие. Но это было не так. Вот уже многие столетия члены семьи Розин верой и правдой служили в швейцарской гвардии понтификов. Для него и его предков это была не работа, а призвание. Когда сначала его отца, а потом и дядю Генриха назначили начальником гвардии, они восприняли это как награду за верную службу семьи Розин. Александру уход из Ватикана дался нелегко, но после того как его отец оказался убийцей и предателем, он решил: для гвардии будет лучше, если фамилия Розин исчезнет из списков на денежное довольствие.

Арест трех гвардейцев, конечно, вызвал в Ватикане всеобщее волнение. Сегодня утром ему позвонили. Кардинал-префект Лаваньино желал срочно поговорить с Александром. Закончив свои дела в редакции, Розин ненадолго зашел в полицейский участок к Стельвио Донати, а затем отправился в Ватикан. Припарковав на стоянке у собора Святого Петра и зала для аудиенций свой «Фольксваген Поло», который он взял напрокат, так как его машина находилась в ремонте, он вошел в Палаццо дель Сант-Уффицио. Ему не пришлось ждать и пяти минут, как его позвал к себе Лаваньино. В кабинете кардинала сидел еще один священник. Это был мужчина лет шестидесяти, со строгими чертами лица, которые еще больше подчеркивались простыми очками без оправы.

— Это моя правая рука, кардинал Феррио, — представил Лаваньино своего коллегу. — Пока дон Луу и его святейшество находятся в Неаполе, мы сами должны позаботиться об этом… хм… неприятном деле.

— Вы имеете в виду убийства, — уточнил Александр.

— Да, к сожалению. — Лаваньино вздохнул и попросил Александра описать, что произошло вчера на Виа Аппиа. Александр на одном дыхании рассказал о случившемся, о безуспешном допросе Шардта и об обнаружении у него шрамов.