Чистилище

Тессари указал на стоявших вокруг охранников.

— Синьор Бастоне пришел сюда.

Александр обратился к нему:

— Синьор Бастоне, мой отец всегда носил солнцезащитные очки, когда был в камере? Ведь для него самого было неважно, на нем они или нет. Ему не нужно было прятать пустые глазницы от себя.

Бастон, полноватый мужчина под пятьдесят, немного подумал и ответил:

— Мне кажется, он надевал очки только в том случае, когда его выводили из камеры. Нет, нет, точно, так и есть. Когда к нему заходили в камеру, он надевал очки. Здесь, внутри, он их не носил.

— И все же они сейчас на нем, — сказал Александр и взглянул на мертвого отца.

— К чему вы клоните? — спросил Тессари.

— Все выглядит так, словно в камере отец был не один, когда умирал. Или вы думаете, он был настолько тактичен, что перед смертью подумал о тех, кто обнаружит его тело?

— Иногда происходят самые непредсказуемые вещи, — помедлив, ответил главный инспектор.

— Но самые непредсказуемые вещи — не всегда возможные, — возразил Александр.

Тессари смерил его оценивающим взглядом.

— Вы непременно хотите видеть в этом случае убийство, синьор Розин. Но почему? Положение у вашего отца было отчаянное, ему нечего было больше ждать в жизни. Этого мотива достаточно для самоубийства, так ведь?

— Мотив сам по себе еще не значит, что это самоубийство.

— А солнцезащитные очки указывают на убийство, да? — упорствовал Тессари.

— И чем же мой отец вскрыл себе вены?

Тессари указал на нож, который все еще держал в правой руке.

— Эти ножи мы выдаем в столовой и потом собираем и тщательно пересчитываем. Несмотря на это, вашему отцу удалось вынести его с собой. Ножи очень тупые, поэтому вашему отцу понадобилось, очевидно, немало усилий, чтобы закончить свою работу.

— Вы не думаете, что он мог найти более удобный способ самоубийства?

— Зачем? Вы же сами говорили, что члены этого ордена терпят боль из-за религиозных убеждений.