Немного придя в себя, Вася заметила, что одета в пышное закрытое платье зеленого цвета, с многочисленными рюшами и стразами. Она, ненавидевшая чуть ли не с рождения все девчачье в одежде, шла на относительно высоких каблуках (ну хорошо, не шла, ее тащили под руки). А уж руки… На руки Вася смотреть боялась: да, она любила украшения, но не настолько же! Пять колец! Пять! И только на одной руке! На второй еще три! Зачем столько, откуда и почему?! И куда, позвольте спросить, делся ее аккуратный маникюр?! Что это за обгрызенные ногти с черными кругами земли?! В общем, слишком много вопросов, от которых наливалась тяжестью голова.
Наконец, нудное непонятное песнопение завершилось, и появилась новая причина думать о скором переезде в дом с мягкими стенами: на запястье у Васи расцвели красные цветы. Хна? Краска? Да какая разница! Когда они там появиться успели?!
— Отведите мою супругу в опочивальню, — лениво приказал все тот же баритон.
Вася, смотревшая на мир исподлобья и пока не поднимавшая голову, чтобы не проявить себя, поняла сразу: фиктивный брак или настоящий, долго он не продлится — она собственными руками задушит этого наглого, самонадеянного гада!»13
— Бедный гад, — я с усмешкой отложила рукопись. — Хотя у меня были ровно те же самые мысли насчет Рича, когда я сюда попала.
— Ты так его зовешь. «Рич». Как бобика какого-то, — хмыкнула Улька. — Текст-то понравился?
— Местным точно зайдет.
— Значит, запускаем машинку и печатаем на пробу сто экземпляров, — кивнула Улька. — Кстати, ты слышала, что завтра во дворце бал?
— Слышала, — проворчала я. — Дражайший супруг уже обрадовал. От работы нас с тобой это все равно не освобождает.
Недовольный взгляд родной сестренки я привычно проигнорировала.
Глава 45
Не бродить нам вечер целый
Под луной вдвоем,
Хоть любовь не оскудела
И в полях светло, как днем.
Переживет ножны клинок,
Душа живая — грудь.
Самой любви приходит срок
От счастья отдохнуть.