— Вы говорите со мной, будто я все еще тот глупый мальчишка, каким был тридцать лет назад! — с чувством отвечал Луи-Шарль, — Для вас время, видимо, течет иначе. А у меня со дня нашего расставания прошла почти целая жизнь. Уж, по крайней мере, большая ее половина… Мне скоро пятьдесят. И кто я такой? Никто! Неудавшийся король, неудавшийся солдат, неудавшийся часовщик… Кидался из стороны в сторону, искал свое место в жизни, но так и не нашел, и везде чувствовал себя изгоем!
— Вы должны были забыть о своем происхождении и начать жизнь с чистого листа. У вас были для этого все возможности.
— Я должен был, но я не смог!
— Это чрезвычайно меня огорчает. Но, помнится, вы обещали хранить тайну своего происхождения вне зависимости от того, сколь удачно сможете пристроиться в вашей новой жизни!
— Я обещал… — согласился Луи-Шарль, — Но не понимаю, какая вам в этом надобность?
— Из-за вас, глупец вы эдакий, я нарушил закон, запрещающий вампирам вмешиваться в дела людей! Если ваши притязания на трон будут подтверждены, вы дадите крысам оружие против меня! Ведь они все знают, они смогут поведать Совету вампиров, какую роль я сыграл в вашем спасении!
Луи-Шарль призадумался.
— Крысы нарушили закон первыми, это их не смутит?
— Нисколько. Они не отчитываются перед Советом вампиров. И потом, тех, кто ответственен за ваше похищение, давно нет в живых!
— Как все запутанно, — вздохнул Наундорф, и снова решился поднять взгляд на вампира. Его глаза уже вернулись к привычному человеческому цвету, но тепла и участия в них не прибавилось. Филипп изменился. Пусть и не внешне, — но он изменился по отношению к Луи-Шарлю. Оттого ли, что много времени прошло, от того ли, что тот перестал быть ребенком… Луи-Шарль понял: Филипп больше не станет его защищать.
— Я понимаю… — проговорил он, — Вы когда-то спасли мне жизнь, а я поступаю бесчестно.
Глядя на его унылое, изборожденное морщинами лицо, Филипп чувствовал тоску. Для вампира время действительно течет иначе, чем для людей, но и у них бывает возможность почувствовать его власть. Время безжалостно уничтожило отчаянного мальчишку, который так раздражал его и одновременно так радовал своей отвагой, упрямством и живучестью. Луи-Шарль должен был прожить пусть не самую счастливую, но яркую жизнь, он не имел права становиться ничтожеством.
— Мне очень хочется вас убить, — проговорил Филипп, — Лишь сожаление о потраченных на вас усилиях меня останавливает. Уезжайте из Парижа к чертовой матери. Обратно в Америку.
Наундорф скорбно покачал головой.
— У меня не хватит ни сил, ни средств, чтобы все начать сначала.
— Так все дело в этом? Вам нужны деньги?
— Нет не в этом! — зло ответил Луи-Шарль, — Я сказал вам правду, мне хотелось воссоединиться с семьей!
— Почему же вы обратились к газетчикам, затеяли какой-то цирк, как все прочие самозванцы? Почему вы не отправились сразу к сестре? Полагаете, она не узнала бы вас?
Луи-Шарль молчал, и Филипп видел, как нервно напряглись его сцепленные в замок пальцы.
— Я был у Марии-Терезы, — проговорил он, наконец, — Вернее, как… В дом меня не пустили бы, я подошел к ней на прогулке. Сестра узнала меня, я видел это по ее глазам…
ebooksa