– По обычаю три дня держать надо.
– Верно, трое суток, потом захороним. По обычаю все три дня его дух ходит по дому, живет своей прежней жизнью. Я часто с ним разговариваю. Надеюсь, он слышит меня. Вот рушник чистый повесил на умывальник. Он при жизни любил им руки вытирать.
– Отчего он умер?
– Угорел в бане. Позавчера затопил, решил помыться. Натаскал дров, воды. Попарился, помылся и лег на скамейку в предбаннике. Дверь запер изнутри, а печка закоптила. Он видимо, заснул, не почувствовал дыма.
Старик вернулся к печи. Достал с полки пару хрустальных стопок, поднял высокую бутыль с пола, откупорил пробку зубами и наполнил стопки до краев мутной жидкостью.
– Выпей со мной за упокой души сынка моего.
Марк сел на предложенный табурет и молча взял рюмку.
– Пусть земля ему будет пухом.
Мужчины выпили не чокаясь. Потянулись безмолвные минуты. Оба молчали. Каждый думал о своем. Первым нарушил тишину Михалыч:
– Что-то не пойму, зачем вы к нам пожаловали? Чего дома не сидится-то? Ехали бы что ль в Египет или там на Гоа. Что к нам в деревню-то приперлись?
– Да так. Решили красотами любимой родины полюбоваться. Приобщиться, так сказать, к природе. Поближе к народу быть, что ли.
– Дело ясное, что дело темное. Тут у нас уже живут одни городские. Только вот как они появились в наших краях, так все наперекосяк пошло.
– Что за городские?
– Да дьякон со своей бабой. Видел церковь? Это он ее строил. Мастерил денно и нощно своими рученьками. Не жалея ни сил ни трудов. Хороший был мужик этот Федор.
– Почему был?
– Был, потому как помер. Две недели тому назад в церкви произошел пожар. Он кинулся тушить. Потом побежал внутрь иконы вытаскивать, ну и погорел. Крыша в аккурат на него сверху свалилась. Накрыла полностью, он и мявкнуть не успел. Но вот чудо – иконы все целехоньки. Только края обожженные, а так словно новенькие. Огонь их не берет. Вот так чудо!
– А вдова, что с ней?
– А что с ней? Живет себе одна. Жива, здорова. Катериной величают. Хороша баба. Ой, хороша! Будь я помоложе, очень даже приударил бы за ней.
Михалыч мечтательно закатил глаза. Видимо, женщина действительно была красавицей. Однако Марка больше интересовал другой вопрос.
– А что же именно пошло наперекосяк?