Не везет мне в этом.
– Элли, не смотри… – умоляющим, совершенно не свойственным ему жалким голосом прошептал полковник, при этом пошатнувшись.
– Сейчас вы все увидите, насколько мне дороги азовские подарки, – проурчал господин Дзен.
Голос у него тоже был сам не свой. Нехороший. Жуткий. Он, конечно, всегда нечеловеческий, но сейчас – особенно.
И вся его жуть направлена на меня.
Я наконец все поняла и даже не испугалась нового знания. Видимо, была к нему подготовлена, чего-то в таком духе подсознательно ожидала с самого первого дня новой жизни.
Дикие люди, и дикие поступки.
За спиной тяжело звякнуло, звук походил на тот, с которым массивный топор отрывается от выпирающих камней неровной брусчатки. Не поднимая глаза, покосилась в обратную от генерала Дзена сторону и столкнулась взглядом со стоящим в двух шагах господином Царем. Тот, уставившись на меня потерянно и, как мне показалось, слегка виновато, неловко возился с застежками возвращенного ему разгрузочного жилета. Того самого, которым не так давно прижимал меня к грязному металлу уродливой бронемашины.
В этот момент я решилась. Что, собственно, теряю? Абсолютно ничего. Стоять улыбающейся куклой и не реагировать на приближающуюся смерть? Да, может, это и в духе Цветника, может, даже женственно и правильно, мы ведь обязаны во всем подчиняться своим избранникам.
Но это правило не для меня.
Полковник выглядел скверно, но падать отказывался. Он все же сильный мужчина, я очень сомневалась, что сумею выдернуть руку из его ослабевшего захвата даже самым отчаянным рывком. Поэтому, чуть повернувшись, начала с того, что со всей силы стукнула его по бицепсу, выставив вперед острую костяшку среднего пальца. Если попасть в нужную точку, это вызовет острую боль и непроизвольную мышечную реакцию, что подарит мне один миг.
Я попала.
Рывок, и вот она – свобода. То есть, конечно, никакая это не свобода, я просто отскочила на шаг от не ожидавшего такой подлости полковника. Причем не куда зря отскочила – в нужную сторону.
Теперь протянуть руку, почти не глядя, ухватить предмет, очертания которого ладонь еще не забыла, выдернуть из гнезда в разгрузочном жилете, одновременно поддевая туго затянутую застежку-липучку.
Есть, я опять сделала это. На этот раз ни о какой незаметности не может быть и речи, господин Царь все видит, но это меня ничуть не волнует, я ведь знаю, что у него не слишком хорошая реакция, сейчас бояться надо оставленного за спиной прыткого полковника.
Нет, неправильно – это он должен меня бояться.
И не только он.
Все, кто не успеет отбежать и кому при этом повезет выжить, надолго запомнят, что я никакая не орхидея, я самая колючая в мире роза, мои шипы огромные и жалят огнем.
Интересно, в больницах западников есть ожоговые отделения? Если нет, сегодня им придется пожалеть о таком упущении. И какая там температура пламени в эпицентре? Сколько тысяч градусов? Вылетело из головы. Это не важно, важно лишь то, что отчаянный рывок сработал – в палец больно впилось тонкое кольцо, зато, не тратя время на разгибания загнутых в разные стороны усиков, я сумела выдернуть чеку.
– Сучка! – ошеломленно воскликнул господин Царь, только сейчас осознав, что я самым наглым образом украла его вещь.