– Тогда скажи что-нибудь. Как человек скажи, а не как заводная кукла. Ну же, Элли, не позволяй мозгу застояться, заставь его поработать. Тебе надо срочно приходить в себя, давай уже, ты только с виду слабачка, тебя так легко не сломаешь. Попробуй для начала что-нибудь спросить, начинай разгонять мысли. Ну же!
– Как такое может быть?
– Прекрасный вопрос.
– Я ведь помню, что умерла. И моя одежда пробита пулей.
– Ну так я о том и говорю – прежней Элли больше нет.
– Я есть.
– Будем считать, что ты другая.
– Я не другая.
– Разве сама не догадалась? Я думал, что ты понятливее. Элли, когда меня крестили последний раз, хотели назвать Иисусом. Догадываешься, в чем дело?
– Что-то связанное с христианской религией?
– В самую точку. Только это уж слишком, вот и ограничились Лазарем. Хотя это было бы правильнее, ведь оживлял как раз Иисус, а не Лазарь. Тот вообще был покойником со стажем, несколько дней на израильской жаре провалялся. Так что путаница с моими крестинами получилась. Ну теперь-то все поняла?
– Нет.
– Как же с тобой непросто, и так мозги девичьи, а тут еще последние вышибло… Ладно, попробую разжевать. Ты ведь помнишь, что наши умения не стоят на месте, они развиваются?
– Помню.
– Ну так вот, умение ставить маяк у меня со временем развилось до интересного эффекта. Если вложить всю силу без остатка в постановку метки, человек, на котором она установлена, сможет после смерти вернуться в тот момент, когда я его касался. Речь не о путешествии во времени, я говорю только о физиологическом состоянии. Фокус мудреный и с виду бесполезный, но, как видишь, иногда толк от него есть. Ты бы вернулась легко и без таких последствий, но подвела твоя неугомонность. Считается, что Дзен хорошо стреляет, но на деле он косоглазый, рана нехорошая получилась, ты потеряла часть тканей, в том числе и костных. Спасибо, что не в голову попал, я не представляю, как бы ты выкрутилась, пострадай твои мозги. Считается, что блондинки в них не нуждаются, но мало ли – вдруг это неправда.
– Сам бы и стрелял, умник, – буркнул кваз. – Элли, ты тут больше не нужна. Да и не очень-то вообще была нужна. Ну да ладно, пригодилась, кое-как сработала вместе со всем остальным. Очень давно, еще в прежней жизни, я остро реагировал на многие поступки тех, кто сидел на самом верху. Был уверен, что они все до единого те еще тупые и жадные сволочи. И только здесь начал понимать, что иначе никак, те, которые решают за других, иногда вынуждены делать то, что со стороны кажется неправильным. Смотря с какой, конечно, стороны. Поэтому я не буду извиняться, а ты не думай, что мы изверги. Здесь, на западе, непросто выживать, и еще труднее доказывать всем этим недоумкам, что выживать надо сообща, а не хватая друг дружку за глотки. Выкручиваемся, как можем, ты просто подвернулась под руку в скверный момент. Лазарь, объясни ей, что надо делать. По-моему она так меня боится, что ни одного слова не поняла.
– А ты бы не боялся? Представляешь, какой у нее шок после такого? Ты же ее убил этим утром, любить тебя она теперь точно не будет.
– Просто объясни ей, что делать дальше, хватит уже болтовни.
– Сатрап недоделанный. Элли, чуть дальше, за озером, увидишь дорогу. Это та самая, по которой тебя везли на запад, но не довезли. Если пойдешь в ту сторону, километра через четыре выберешься к месту, где напали на нашу колонну, так что края тебе знакомые. Ты все поняла?
– Нет.