– Не хочу.
– Да кому тут нужны твои хотелки? Это живчик, Элли, в нем наша жизнь, так что давай пей.
– Я пока что обойдусь.
– Перед другими ломайся, я твой шарм уже оценил на четыре с плюсом и повышать оценку не намерен, так что хватит уже кочевряжиться, пей!
– Я ведь сказала, что не хочу.
– Вот ведь настырная малень… – Осекшись на середине в сердцах высказанной фразы, полковник своим обычным насмешливо-язвительным голосом продолжил: – Ну как, маленькая стервочка, всем довольна? Удачно с этой машиной подвернулось, нам сегодня везет, ты так не считаешь? Нет? Вижу, на тебя сильно повлияла преждевременная кончина предыдущих владельцев этого транспорта. Я и сам подумываю о них с искренней печалью, но, Элли, мы с тобой не в Стране Чудес и не в Диснейленде, тут постоянно кто-то умирает, а кто-то убивает. Уж не думаешь ли ты, что они отдали бы нам машину после любезной просьбы, да еще и живчиком напоили? Вот и правильно, в такие чудеса верить нельзя. Представь, сколько дней бы у нас ушло на дорогу. И учти, что чем ближе к западу, тем больше зараженных, в том числе самых опасных. Эти места я знаю, как свою пятерню, так что по свету должны проскочить легко, машинка достойная, должна выдержать. Тут осталась пара неприятных горок, где скорость держать проблемно, ну а дальше почти сплошной спуск и рукой подать до первой линии постов. В общем, считай, что мы сейчас на пороге твоего будущего супружеского дома. Ну давай уже, скажи, что ты счастлива, я ведь тоже хочу за тебя порадоваться.
– Умираю от невыносимого счастья, – ответила я с максимально возможным и не очень-то женственным сарказмом.
– Нет, умирать никак нельзя, – притворно обеспокоился гад и убийца. – Я тебя живой должен довезти, зачем моему другу нужна мертвая невеста, одной такой ему более чем достаточно. Гляжу на тебя и поражаюсь. Ты когда успела мордашку в порядок привести? Я же тебе щеку перепачкал, а теперь сам не пойму – какую именно. Такое впечатление, что к вам, барышня, даже пыль не пристает. Удивлен, что дырка на рукаве не зашилась сама собой. Да, кстати, извини за испорченный наряд, понимаю, как тебе трудно теперь приходится, ведь запасного нет. Ничего, дай только до дома добраться. Мы там не только шинели носим, будет чем усладить искушенный взор супруга. Да ладно тебе, не надо так вздрагивать, не нужны ему твои худосочные прелести. И давай уже, еще раз обзови дешевым клоуном, сам понимаю, что юмор у меня сегодня далеко не пятибалльный.
– Раз вы сами это осознаете, мои слова ни к чему.
– Я просто спать хочу, вымотался, как собака, а ты придираешься. И вообще, хватит зубами скрипеть, они у тебя и так поломанные.
– Мои зубы в порядке, – не удержалась я после столь лживого замечания.
– А ваша главная говорила совсем другое.
– Это просто маленький скол на эмали, он скоро залечится.
Полковник захохотал, как последний дебил, после чего предельно довольным тоном заявил:
– Так вот чем тебя можно расшевелить. Беспокоишься насчет внешности? Так ведь? Ну чего замолчала? Элли, если и дальше будешь дуться из-за каждого покойника, ты у нас быстро лопнешь, как розовый воздушный шарик. Это запад, здесь живут ярко, но недолго. За нами только Пекло, а там вообще не живут, если не считать зараженных и совсем уж отмороженных психов. Ну и свежих – само собой. Только свежие оттуда нечасто вырваться ухитряются, такие у нас на особом счету, они особенные. Я, Элли, родом как раз оттуда. То есть из Пекла или из его преддверия, сам толком не знаю. Мне повезло, без подсказок пошел строго на восток и сумел выбраться. Не здесь, далеко на юге отсюда, ну да какая разница, ведь запад везде такой. Очень немногим так везет, ты представить не можешь, на что я там насмотрелся. С тех пор где только не бывал, но сохранил ровное отношение к смерти. И тебе советую так же к ней относиться, иначе рано или поздно свихнешься, на таких, как ты, я тоже насмотрелся. Знаешь, какая одна из основных причин смертности иммунных? Вешаются они, стреляются, топятся и крысиным ядом травятся – то есть сами себя валят без посторонней помощи. Психика у многих не выдерживает, тут она должна быть железной, иначе биография не затянется.
Отвернувшись от полковника, я уставилась в узкую боковую бойницу, забрызганную по краям каплями еще не успевшей свернуться крови зараженного, который не больше часа назад пытался до меня добраться. Смотреть там особо не на что: густые заросли деревьев и кустов вдали, пустыри, жалкие намеки на дороги, какие-то похожие на груды мусора, совсем уж печальные развалины. Очередной мелкий стаб, мертвяки такие места обычно игнорируют, в них из добычи им перепадают разве что дикие животные. Там, где прессинг со стороны тварей по каким-то причинам снижен, разные звери и птицы иногда ухитряются размножаться до многочисленного поголовья, особенно часто это почему-то происходит с кабанами.
Но здесь зверей не было, мы и на самом деле слишком опасно приблизились к западу, тут снижать концентрацию тварей невозможно. Сколько их ни убивай, со стороны густонаселенного Пекла быстро набегают новые. Там начинаются те самые территории, куда кровожадный и непостижимый механизм Улья щедро забрасывает кластеры с большими городами или даже мегаполисами планетарного значения. Миллионы и десятки миллионов людей, подавляющая их часть перерождается и начинает поедать все, до чего удается дотянуться, в том числе и слабых сородичей. В итоге формируются орды склонных к мобильной жизни опаснейших тварей. Они носятся туда-сюда по свежим кластерам, и никто не помешает им направиться в том числе и на восток.
Меня везут не в Пекло, мы остановимся на полдороге к самым опасным местам Улья. Насколько они тянутся на запад, никто не знает, потому что далеко туда никто никогда не забирался, смельчаков или безумцев съедают раньше. Конфедерация обосновалась на последней полоске обитаемой зоны, за ней обустраивать обитаемые поселения в большинстве случаев невозможно. Даже в этих краях жить можно далеко не везде, и те, кто ухитряется здесь закрепиться, вряд ли кому-то покажутся симпатичными людьми. Все их существование – это растянутый миг между появлением в моем мире и почти неизбежной гибелью от клыков и когтей. Что ты ни делай, но рано или поздно со стороны заходящего солнца Стикса заявится орда, которая легко сметет твой стаб со всеми, кто не успеет убежать.
Конфедерация – далеко не первое образование на этих территориях. Все они всегда заканчивали одинаково: редкие счастливчики спасались; большая часть населения отправлялась в желудки тварей; там, где прежде стояли поселения, бродили стаи зараженных, и редкие смельчаки охотились за ценностями, которые Улей регулярно дарит при перезагрузках.
Но западники выживают на опасных землях уже не первое десятилетие. Грубые воинственные люди, предпочитающие абсолютно все вопросы решать силовым путем, причем с максимальной жестокостью. Любой, кто поступает иначе, не поднимется в их обществе выше рядового. Они ни во что не ставят все те ценности, которые мне прививали в Цветнике, я для них совершенно чужая, а мне они отвратительны.