Ничего на это не ответив, я уставилась в том же направлении.
Сложно устроенный перекресток двух дорог – одна широченная, вторая так себе, обе асфальтированные с новенькой разметкой. Какая-то металлическая вышка поднимается на полпути к пересечению, а дальше в ряд выстроились несколько хлипких павильончиков. Можно разглядеть характерные вывески, вроде «Горячие чебуреки», то есть здесь располагаются заведения, где когда-то питались проезжающие мимо люди.
Некоторые из этих людей стали чьим-то обедом или до сих пор живы, но их гастрономические пристрастия кардинально изменились.
Сейчас здесь многое изменилось, и те мужчины, на которых смотрел полковник, явно не из новеньких. То есть они не прилетели сюда после перезагрузки кластера, они здесь жили уже до этого. Слишком многое свидетельствует в пользу подобного мнения.
Во-первых – их машина. Универсальный вариант для всех тех, кто колесит по кластерам, – укрепленный грузовик. Кабина полностью обшита стальными листами и решетками, ощетинилась острейшими арматурными шипами и тонкими раструбами маломощной огнеметной системы, примерно так же тщательно прикрыт кузов, но там основную роль играют проволочные сетки. Пулеметного гнезда наверху нет, что тоже обычное дело, мешки, развешанные по две-три штуки в отдельных важных местах, набиты песком, такой способ защиты от пуль и осколков встречается не так уж часто, но я это видела неоднократно.
Машин в Улье много, на любой вкус. Их парк непрерывно обновляется после перезагрузок, выбирай любую, даже самую дорогую и красивую, но иммунные предпочитают различные уродские грузовики и непритязательные внедорожники. Конечно, золотая мечта у каждого – обзавестись личной полноценной бронетехникой. Но она встречается редко, к тому же возможны сложности с проездом по некоторым населенным территориям. В том же Азовском Союзе ее у тебя, скорее всего, конфискуют на первом же посту, так что лучше сдать добровольно, за вознаграждение.
Второе, что говорило об опытности этих людей, – одежда, снаряжение и оружие. Неброское практичное тряпье с преобладанием камуфляжа, с защитой запястий, колен и шеи от зубов и когтей, бронежилеты, разгрузочные жилеты, арбалеты, ружья, как минимум, один автомат и пистолеты. Ну и, конечно, главная улика – клювы. Так называют штуки, похожие на кирки, ими очень удобно добираться до мозгов не сильно развитых зараженных. Их не найдешь в прилетевших магазинах или домах, во внешних мирах они никому не нужны, изготавливаются только в Улье местными мастерами.
– Не хочешь прокатиться? – пристал полковник с новым вопросом.
Ледяное молчание – превосходный ответ при общении с этим ухмыляющимся негодяем, но тут удержаться не смогла:
– Я не против. Попробуйте выйти к ним и договориться насчет поездки.
– А сама поговорить не хочешь? Или не умеешь с людьми общаться? Да ладно, можешь не отвечать, и так знаю, что у тебя на уме. Мечтаешь, чтобы они меня грохнули, что, скорее всего, и произойдет, уж очень у них рожи протокольные. Но не надо думать, что они подарят тебе такой чудный праздник бесплатно. Непременно поинтересуются, нет ли в этих зарослях еще кого-нибудь, а эти ребята не похожи на тех, от которых такая, как ты, сможет уйти, не попрощавшись. То есть найдут и захотят чем-нибудь поживиться. А что с тебя можно взять? Объяснить, или сама догадаешься? Неужели ты и впрямь мечтаешь о том, чтобы, так сказать, пыльцу невинности с тебя сдували одновременно шесть потных и ни разу не симпатичных мужиков? В общем, выбрось свои девичьи мечтания из глупой головенки и бегом приведи себя в божеский вид.
– Что вы имеете в виду?
– То, что ты даже без услуг парикмахеров и всех этих визажистов остаешься вся из себя прилизанная. Даже порядочная грязь к тебе почему-то не хочет приставать, я не устаю поражаться столь дивному феномену. А ну давай сюда, мы сейчас кое-что поправим…
Я и пикнуть не успела, как полковник грубо растрепал мои волосы, которые я с таким трудом поддерживала в человеческом состоянии (у меня ведь даже расчески нет). Небрежно попытавшись придать им бледное подобие прежней формы, он на этом не остановился. При помощи ножа вспорол рукав водолазки, отчего в районе локтя появилась безобразная прореха, тем же ножом взрыхлил землю, зачерпнул горсть, провел мне по щеке, затем постарался втереть ее в левую штанину выше колена.
В общем, за неполную минуту этот подлец ухитрился сделать из меня жалкую замарашку. Случившееся настолько выбило из колеи, что я почти перестала дышать и ничего не могла вымолвить.
– Вот теперь ты выглядишь почти как надо, – довольным голосом произнес полковник, любуясь ужасающими результатами своих разрушительных действий. – Ты сейчас даже симпатичнее, чем обычно, ведь мы, нормальные мужики, на стену лезем, когда в женщине есть что-то дикое, необузданное, то есть нецивилизованное. Может, мне тоже в эти, как их там… в визажисты пойти? Ну или в стилисты? Надо бы подумать, яркий талант пропадает. В общем так, орхидея, ты теперь никакая не Элли, а, допустим, Таня, Маша или Наташа – выбирай, что понравилось из предложенного, и если новое имя не по душе, не расстраивайся, тебе с ним ходить не дальше этого перекрестка. Ты знать не знаешь ни про какой Улей, ты ехала на красивой белой машине, и вдруг все стало другим: здоровенный щит с рекламой слабительного порошка куда-то пропал; широкая дорога стала узкой; водитель запаниковал, крикнул «Мама!», неосторожно вывернул руль, вы покатились с крутого склона в облако густого тумана. Тебя спасли тощее телосложение и непристегнутый ремень – вылетела через окно и бухнулась на травку. Когда очухалась, увидела, что машина горит и никого нет. Ну и дальше сама придумаешь, как скиталась не пойми где, как звала милицию и папу, пыталась позвонить в службу спасения и даже убегала от самых настоящих зомби. В общем, ты тут новенькая и ничего не понимаешь. Только не смотри на этих мужиков так, как сейчас смотришь на меня. Они ведь от страха поседеют, у тебя в каждом глазу по ведру кипящей злости. То есть глазенки должны быть жалостливыми, слезливыми и часто моргающими, при таких длиннющих ресницах это отлично смотрится. Также поощряются страдательный скулеж и хныканье. Говори им как можно больше всякой бессвязной ерунды, голосочек у тебя, что у нимфы малолетней, должны клюнуть, заслушаться, уши развесить. Все поняла?
– Я ничего не поняла.
– Не ври мне, тебе не идет, когда притворяешься тупой. Просто отвлеки их на себя. Мужики все одинаковые, даже если не клюют на малолеток, игнорировать их все равно не умеют. У них как минимум отцовские чувства проявляются при виде зареванных девчонок, такое отношение у нас в генах заложено. Пусть таращатся на тебя, продержи их так хотя бы пару минут. Лучше, конечно, больше, но хотя бы так постарайся. И не лезь к ним в грузовик, в будки эти тоже не заходи. Все время держись на открытом месте, но так, чтобы рядом всегда было укрытие, за которым сможет спрятаться такой немаленький парень, как я.
– Вы собираетесь на них напасть?!
– Я просто хочу, чтобы они поделились с нами своей машиной. И еще я хочу, чтобы ты сейчас же вышла к ним и глаза твои при этом должны быть жалостливыми. Давай уже, вперед, я начинаю терять терпение. И подумываю над тем, что твою черную хламиду можно в правильных местах порвать на лоскуты. Ведь если девочка не просто загрустившая, а сверкает чудными прелестями, это работает куда лучше – способ безотказнейший. Ну так как, мне заняться твоими тряпками, или ты все поняла?