Она была пуста.
Чертыхаясь, я в ярости изорвал простыни в клочья.
Я пришел слишком рано? Влез не в ту комнату? Он уже уехал из Венеции?
Внутри я обнаружил письменный стол, стул, книгу и свечу. Пряча книгу в карман (даже теперь я не мог отказаться от подарка судьбы), я заметил под ней письмо на английском. Начиналось оно словами «Дражайший брат», датировалось прошлым месяцем, и внизу стояла подпись: «Маргарет». Было ли оно адресовано Уолтону? Ведь он не единственный англичанин в Венеции.
Вдруг я увидел на полу большой конверт от письма. Его отправила миссис Грегори Уинтерборн из Таркенвилля, Англия. Я с удовольствием прочитал имя получателя: Роберт Уолтон, Рим, до востребования. Последнее было зачеркнуто, и сбоку приписан адрес в Венеции. Письмо проделало долгий путь, прежде чем достичь Уолтона.
Я уронил конверт на пол, задул свечу и задумался в темноте. Дождаться его возвращения? Где он может быть в столь поздний час?
Дверь со скрипом отворилась, и в комнату просочился свет.
— Синьор?
Я спрятался в тень.
— Синьор, снова не спится? Не хотите ли вина? Знаю, вы говорили, что не пьете, но, может, сегодня оно усыпит вас…
Старуха переступила порог. Я прижался к стене и прошептал:
— Да, вина, спасибо.
Она застыла. На ее широком простодушном лице промелькнуло сомнение, затем — страх. Она попятилась из комнаты, захлопнула дверь и помчалась по коридору.
Минуту спустя я вышел тем же способом, каким вошел.
Прямо подо мной раздался безумный вопль, и в окне первого этажа показалось лицо.
— На помощь! Держите вора! — Я спрыгнул на землю, и старуха хорошо меня разглядела. Потом она сдавленно закричала, свесившись из окна: — Великан!
Ставни по всей улице распахнулись. Мужской голос подхватил крик:
— Великан! Ловите его! Убейте!
Одни ему вторили, другие свистели. В меня полетели башмаки. Один ботинок больно ударил в голову. С каким-то невыразимым чувством я скинул капюшон. За десять лет я ни разу не стоял перед такой большой толпой в своем истинном обличье. Я часто задумывался, что произойдет, если я это сделаю, и вот получил ответ: из каждого открытого окна хлестала ненависть.
Я протянул руки к ночному небу. Под взглядами толпы я ощущал себя таким высоким, что мог бы стереть тучи и открыть звезды под ними.
ebooksa