— Я уйду, — повторил я. — Теперь я понимаю, что моя… внешность… здесь неуместна.
Уинтерборн глубоко вздохнул:
— Вы — наш гость, сэр, и мы рады вас видеть.
— Ну, разумеется, — подхватила Лили. — А теперь, Виктор, проводите меня в бальный зал.
Лицо Уинтерборна вдруг вытянулось: поведение дочери явно выходило за рамки его представлений о гостеприимстве.
— Лили…
— Я всегда делаю то, что хочу, отец, — сказала она, взяв меня под руку.
Я посмотрел на нее сверху: голую шею и пышную грудь в декольте. Я ощутил тепло ее кожи и слабый запах лаванды. Неужели она запрокинула голову лишь затем, чтобы выставить напоказ свою прелестную шейку? Я не мог посмотреть ей в глаза, но ощущал ее близость. Хотя Уинтерборн всячески старался меня успокоить, я бы не задумываясь ударил его, попытайся он разлучить меня с дочерью.
Бальный зал, очевидно, протянулся во всю длину дома и сверкал таким множеством свечей, что мне захотелось прикрыть ладонью глаза. Но я этого не сделал, дабы ничего не пропустить. Пары в маскарадных костюмах кружились в безумном разноцветном вихре танца, а прислуга сновала с едой и питьем на подносах. Мы вошли. Везде, где мы проходили, водворялась тишина. Слуги останавливались и таращились. Стройная мелодия, которую вели музыканты, оборвалась диссонансом. Танцоры застыли в полуобороте. Лишь одна служанка, стараясь безупречно исполнять свои обязанности, переходила от гостя к гостю, пока наконец не заметила что-то неладное и не обернулась. Серебряный поднос с грохотом упал на пол из ее рук.
Я пытался смутить взглядом каждую пару глаз, прикованных ко мне.
— Ну что, незачем спорить, чей костюм сегодня лучший? — пронзительно крикнула Лили. Она взяла у стоявшего рядом слуги два хрустальных бокала с шипящей золотистой жидкостью и один протянула мне. В моей руке крошечный бокал казался размером с наперсток. Я собрал всю свою волю, чтобы не раздавить его пальцами.
Лили подтолкнула меня вперед, с наслаждением наблюдая за тем, как толпа расступалась перед нами, будто на мне звенел колокольчик прокаженного. В конце концов музыканты заиграли мелодию поспокойнее. Люди столпились у нас за спиной.
Лили увела меня через боковую дверь в гостиную. Стулья стояли близко друг к другу, в пепельницах дымились сигары: курильщики вышли из комнаты, услышав странный шум. Едва мы остались наедине, Лили выпустила мою руку.
— Зачем вы меня пригласили? — спросил я.
— А зачем вы пришли? — парировала она.
— Чтобы увидеть вас вновь. — Сказав правду, я смягчил ту жестокость, что пронизывала каждую мою мысль.
— Значит, если вы сегодня умрете, Виктор Оленберг, то будете самым счастливым человеком на свете? — резко сказала она.
— Вот вы где!
Грегори Уинтерборн вошел в гостиную, за ним — с закусками на подносах — робко проследовали слуги. Несколько гостей заглянуло в дверной проем.
— Я подумал, что вам лучше перекусить здесь. В зале слишком шумно и неуютно.
ebooksa