Чудовище Франкенштейна

— Со мной случилось несчастье, — сказал я, вспомнив, как священник с Сан-Микеле попытался найти объяснение тому, почему я так выгляжу.

— Несчастье? — Она рассмеялась с напускным весельем. — Вы должны мне об этом рассказать. Приходите завтра на чай — поведаете свою историю, а заодно сообщите новости матери.

— Не смейтесь надо мной, — сказал я. — Я не вхож в приличное общество.

— Я совершенно серьезно, — ответила она с непонятным раздражением в голосе. — Я хочу знать историю каждого застарелого шрама. Но должна вас предупредить: матери будет противно, хоть она и обрадуется вестям от дяди Роберта. Отец будет потрясен, но постарается этого не показывать. Мне будет очень приятно за ними понаблюдать. А еще приятнее — увидеть вашу реакцию. Хочется понять, каково это, когда тебя ненавидят.

Приглашение в дом Уинтерборнов — с такой мотивировкой, которой я не понимал.

— Боитесь, что вас будут дразнить? — с вызовом сказала Лили. — Ну тогда приходите не завтра, а послезавтра. У меня день рождения, и отец устраивает костюмированный бал в мою честь. Я могу пригласить кого захочу. Все гости будут в самых разных масках. Вы тоже наденьте, чтобы спрятать свои отвратительные рубцы. Или приходите без маски и скажите, что ваше лицо — творение мастера по маскам с континента. Все вам обзавидуются.

— Если я пойду, как я вас узнаю?

— Пустяки. — Она скривила губки. — Главное, что я узнаю вас.

Произнеся эти надменные слова, она развернулась, твердо уверенная, что я приду, но напоследок все же спросила:

— Как вас зовут? Скажу ваше имя привратнику.

Моя анонимность впервые озадачила меня. Но красота Лили заставила отыскать в себе зачатки человека, и я присвоил себе имя отца: Виктор.

— Виктор. А фамилия?

Хотя все люди обычно берут фамилию отца, произнести «Франкенштейн» — для меня это было уже чересчур. Видя мое замешательство, Лили покачала головой:

— Ладно, просто скажу, что ожидаю иностранца по имени Виктор.

Я дождался, пока она скрылась из виду, а затем спустился со скалы и пробрался в пещеру.

Позже

Пересчитываю бусины, звенящие у меня на запястье. Двенадцать штучек. Неужели я пробыл с Мирабеллой всего двенадцать дней? Уолтону следовало бы знать, что лишь глупец вырывает мясо из пасти голодного льва.

И вот мой враг невольно отправил хищника к своей родне. Вскоре Уолтон останется вообще без семьи — так же как я.

Я терпеливо жду, пересчитывая маленькие бусины.

27 октября