— Он сказал, что Лили больна, а вы убили помощника конюха. К тому же они боятся, что вы убили и брата миссис Уинтерборн.
— Я не убивал ее брата. И не убивал мальчика. — Я еле держался на ногах и ухватился за дверь хлева, чтобы не упасть.
Снимая седло с лошади, Грэм пощупал ее дрожащий бок.
— Перегрелась от такой тяжести. Надо поскорей ее охладить.
Неужели он ставил лошадь выше меня — естественное выше противоестественного? Я опустился на пол. Больше ничего не помню.
Но меня одолел не сон. Из-за раны на голове я впал в забытье и три дня пролежал без сознания. Не в силах сдвинуть меня с места, Грэм ухаживал за мной в сарае. Каких мук ему это стоило! Виновен ли я? Можно ли впускать в храм существо, не являющееся человеком? Относятся ли к церкви надворные постройки?
Моя критика ему навредила: он спас мне жизнь, тогда как я ожидал обратного.
Наконец я очнулся. Скинул мокрую тряпку с головы и плащ с тела. Первым делом решил проверить, на месте ли дневник. Грэм мог обыскать меня за эти три дня и прочитать его. Хотя вряд ли. Мои записи столь омерзительны, что он тотчас позвал бы Уинтерборна и позволил ему убить меня, пока я лежал без сил. Неужели Грэм признавал за мной право на частную жизнь? Или ему просто было противно ко мне прикасаться?
На слабых, дрожащих ногах я вышел наружу. Уже вечерело. Грэм был в церкви: простерся пред алтарем, раскинув руки. Я кашлянул.
— Нет-нет. — Он в тревоге вскочил. — Вам нельзя внутрь!
— А если бы сюда забрел пес, вы обошлись бы с ним столь же сурово? — спросил я, опираясь о спинку скамьи. — Ведь ему невдомек, что он оскверняет святыню.
— Простите. Я вам нагрубил.
Он подбежал ко мне и открыл дверцу рядом с скамьей, чтобы я мог сесть. Мне пришлось вывернуться и подтянуть колени до подбородка. Сиденье оказалось устойчивым, в отличие от моих ног. Они тряслись: рановато я отправился в такой дальний путь.
— Очень рад, что вы поправились, — сказал Грэм, сев на скамью передо мной.
— Правда? — Его глаза распухли и покраснели: неужели он плакал из-за меня? — Вы ведь мучились над вопросом, что делать. Моя смерть избавила бы вас от необходимости принимать решение.
Его щеки вспыхнули.
— Я не желаю зла ни одному человеку.
— Но вы же не считаете меня человеком. — Казалось, во время долгого забытья я обдумывал тот же вопрос. — Так кто я? На балу меня назвали новым Адамом. Я что, новый тип человека?
— Новые виды? — Он покачал головой. — Господь сотворил весь мир сразу идеальным. Если бы материя развивалась сама по себе… — Закончить фразу было слишком уж страшно.
—
ebooksa