– Станешь, станешь, – закивал он. – Вот что бы ты сделал с внешниками сейчас, когда узнал про роддом?
– Не знаю, но умирали бы они долго и в муках, – сообщил я и непроизвольно скрипнул зубами.
– Во-от! – прапор наставительно поднял указательный палец к потолку. – Именно так поступили с теми, кого нашли живыми на дороге. Пятерых, кто был живее всех, посадили на колья прямо там же, среди машин. Раненых прибили к бортам грузовиков повыше, чтобы зараженные дотянулись сначала до ног и жрали их заживо. Вот кто мы после этого, если не монстры?
– Они это заслужили.
– Заслужили… любой найдет оправдание своим поступкам. Думаю, внешники тоже имеют веские доводы так с нами поступать, – он вдохнул, потом потянулся к бутылке с водкой, покачал ее, оценивая взглядом количество содержимого, и разлил по большим рюмкам. – За парней, которые там остались!
Выпили не чокаясь. Потом заказали еще одну бутылку и еще. Как я попал в свою комнату – сам или кто-то занес, совершенно не помню.
Утром чувствовал себя так, словно и не было вчера трех литров крепкого алкоголя. Разве что ощущал некую опустошенность и усталость.
Только выбрался на улицу, как встретил Художника, сидящего с банкой пива на бампере «рыжика».
– Привет, Сервий, как самочувствие? Могу подлечить, – произнес он и вытащил из кармана штанов жестяную банку с «крушовицей». – Будешь?
– Не, спасибо, Художник, не хочу. Опохмел с утра ведет к продолжительному запою, да и чувствую я себя хорошо.
– Как знаешь, – пожал он плечами и убрал пиво обратно, – мне больше достанется. Ты наш разговор вчерашний помнишь или по пьяному делу все вылетело из головы?
– Разговор?
Я напряг память, силясь вспомнить, что же там мы обсуждали с Художником вчера. За столиком сидели только я да Прапор, несколько раз подсаживались рейдеры из временного состава янычар, набранные вместе со мной на одну акцию, кто-то из самих наемников был, Янычар, помню, отметился, он предлагал войти в отряд… а-а, вспомнил!
Я все пытался узнать у Прапора, есть ли у них винтовки с глушителями под мощный патрон. Особенно интересовался «выхлопом», о котором мой, м-м, компаньон по выпивону отзывался особенно хорошо. Главным плюсом считал наличие боеприпасов к ней, которые получили от спецназа внешников. Их новые автоматы питались точно таким же патроном, что и рекламируемая винтовка. К сожалению, у янычар такого оружия не было (или Прапор не желал признаваться).
Собственно, меня устраивала и уже имеющаяся винтовка, тем более бронебойные пули калибром десять и три миллиметра показали себя во всем своем великолепии. Но напрягал звук выстрела. Я только через три часа после боя частично избавился от глухоты, потом посчитал, что беруши – это не панацея, эдак я одним-единственным выстрелом оповещу всех монстров (и не только) в диаметре десятка километров! Глушитель и спецпатроны решили бы процентов восемьдесят данной проблемы.
Потом подкатил Художник, посидел с нами несколько минут, услышал о моих интересах и сообщил, что в одном из стабов Внешки есть несколько торговцев редкими стволами, которые точно смогут продать или найти в кратчайшие сроки винтовку «выхлоп» или ее аналог. Он может с ними свести и показать безопасную дорогу, только нужно выезжать быстрее, поскольку у него горит какое-то важное дело в нужной мне стороне. Предложил вариант: я довожу его на своем «рыжике», а он показывает торговцев тяжелого оружия. Сам он уехать не мог из Орешка из-за какой-то поломки в машине – что-то там отвалилось или полетело, когда увозил раненого Люка от лотерейщика, и до этого дня отремонтировать не удалось.
– Твоя машина все еще не на ходу? – поинтересовался я.
– Да кто ею будет заниматься? Механиков у нас не так уж и много. Всех, которые есть, ты озадачил своим рыжим, – и собеседник стукнул кулаком по бамперу «УАЗа». – Брать с кластера и ехать на голой тачке – все равно что покончить жизнь самоубийством.
«Уазик» только вчера местные Кулибины закончили приводить в состояние шушпанцера. Везде, где можно, наварили решеток из стальных прутков и шипов, усилили крышу и передние двери пятимиллиметровыми листами железа, в них же вставили пулестойкие стеклопакеты. Открыть окошки, чтобы проветрить, уже не получится, зато можно не бояться выстрелов, вплоть до «калаша» под пять сорок пять. Хотя, если не палить в упор и не под прямым углом, все-таки это было простое железо, не бронесталь, а стекло склеили с помощью эпоксидки. С лобовым стеклом сделали то же самое, для этого им пришлось уменьшить размер обзора почти втрое и разделить лобовуху пополам, на два окошка. Вес машины значительно увеличился, но мастера заверили, что «УАЗ» и не такое выдержит. Дополнительно в спинку и сиденье водительского кресла вставили толстые пластины брони, вырезанные из покалеченных броневиков. Всего пять миллиметров, но зато выдерживают даже пулю из «СВД» с простым стальным сердечником, бронебойную, увы, не всякая сантиметровая броня держит.
– Можем после обеда рвануть, – предложил я Художнику. – Как ты на это смотришь?