Да и спирта у меня все равно нет, не в чем растворять. Сосать вживую споран можно только от полной безнадеги или умирая в корчах. В любом другом случае это хуже, чем пить вместо утреннего чая полынный отвар. Хотя и здесь не без отличий: кому-то споран не кажется гадостью, кто-то живчик пьет, как нектар. К слову, от этого и пошло одно из названий. А другим хоть с чем мешай – гадость гадостью.
Сидеть на месте не стал. С умирающей девушкой на руках такое промедление может оказаться критическим. Вдруг тут холм какой-нибудь поблизости, и за ним скрывается стаб или старый кластер, где сильных тварей нет, зато хватает алкоголя, продуктов и слабых мутантов?
Блуждать в темноте было не самой лучшей идеей.
Это я понял, свалившись в воду. До момента, пока под ногой не оказался провал, я ничего не видел. Спокойно прошел по высокой траве, на ощупь продрался сквозь кусты спиной вперед, чтобы прикрыть Сашу, и вдруг вместо твердой почвы нога ловит пустоту, и я сразу же начинаю падать. Ужаса добавил и тот факт, что падал я на спину.
Полет продлился недолго, и уже через несколько ударов суматошного сердца я с громким плюханьем погрузился в воду.
Несколько секунд я мало соображал от шока.
Махал руками, ногами, плевался водой, попавшей в нос и рот… пришел в себя от мысли – Сашка!
На наше общее счастье, глубина оказалась совсем небольшая, чуть выше пояса, с учетом того, что ноги глубоко ушли в ил.
Когда вытащил девушку на берег и перевернул на живот, намереваясь похлопать по спине на тот случай, если она наглоталась воды, Саша на короткое время пришла в себя. Закашлявшись, она с трудом произнесла:
– Где я? Что… происходит?
– Ол… Саша! – обрадовался я. – Ты очнулась!
– Кто? Ты кто?
– Та… Сл… Сервий, ты меня знаешь. Мы с тобой ехали в тюремной машине… Саша?
Но девушка меня не слышала, вновь отключившись.
Идти дальше я передумал. Только чудом повезло, что берег оказался низким и я упал в воду, а не в какой-нибудь карьер.
Рядом с водоемом я просидел до самого рассвета и с первыми лучами солнца стал узнавать местность.
Каким-то чудом я вновь оказался в том самом отстойнике, где сражался с сектантами несколько дней назад. С другой стороны, если подумать, то ничего чудесного в этом нет. Тот язык черноты протянулся на изрядное расстояние среди стабов и обычных кластеров, неудивительно, что я сначала попал в этот самый язык, а потом по тропе вышел в, так сказать, Глаз Черноты. Возможно, он единственный на сотни километров мертвых земель, и все тропы ведут сюда.
– Саш! – я легонько прикоснулся к плечу девушки. – Утро. Нужно вставать.
Никак не прореагировавшую на это девушку я поднял на руки и пошел в сторону старой клиники для душевнобольных. Там, среди оставленных трофеев, есть продукты, оружие и самое главное – живчик, без которого я слабею с каждым часом.
Девушка пришла в себя на полпути. Тут же потребовала отпустить ее, но оказавшись на земле, идти не смогла. Потом у нее случилась истерика, когда она вспомнила про вчерашние злоключения. Никакие мои слова, что зрение скоро вернется, она не слушала. И когда ее накрыло в очередной раз беспамятство, я посчитал это за благо.