Чтобы хоть на миг отделаться от тяжелого чувства, навеянного хозяином-жуколюбом, он перевел взгляд на еще одного гостя. Ему было далеко за сорок, и он представлял собой полную противоположность хозяину: Манфред угловат — а у этого пухлое упитанное тело, Манфред бледен — этот розовощек. У незнакомца были медно-золотистые волосы, голубые глаза и веснушки. Он сидел в уголке, положив кулачищи на толстые ляжки, обтянутые серыми брюками для спортивного бега, — ну прямо бостонский ирландец, который старательно набирал вес, чтобы заняться борьбой сумо. Энтомолог не представил молчаливого здоровяка гостям и ни разу к нему не обратился. Бобби решил, что их познакомят позднее, когда Манфред перейдет к делу. А пока лучше не задавать лишних вопросов. Тем более что крепыш посматривает на них с удивлением, опаской, настороженностью и нескрываемым любопытством. Еще неизвестно, что он скажет, когда откроет рот. Судя по взглядам, ничего хорошего.
Доктор Манфред протянул к подносу тонкопалую лапку (паук, как есть, паук! Жаль, у Бобби под рукой нет баллончика с инсектицидом) и снял полотенце. На подносе покоились останки найденного Фрэнком насекомого. Голова, две ножки, одна из членистых клешней, и еще какие-то части — Бобби так и не понял какие. Каждый орган лежал на кусочке мягкой ткани — хлопчатобумажной, кажется, — словно драгоценный камень в витрине ювелирного магазина. Бобби уставился на голову величиной со сливу. Знакомые голубые глаза с красноватым отливом и еще другая пара — мутно-желтые, по цвету — совсем как у Дайсона Манфреда. Бобби содрогнулся. Тело жука лежало на спине в самом центре подноса. Брюшко вскрыто, края взреза отогнуты, чтобы можно было рассмотреть внутренние органы.
Энтомолог взял узкий скальпель со сверкающим лезвием. Ловкими и точными жестами указывая то на один, то на другой орган, он принялся объяснять, как жук дышит, поглощает и переваривает пищу, испражняется. При этом Манфред не уставал превозносить «высокое искусство», которое отличает строение биологического организма. Насчет искусства Бобби усомнился: что-то не слишком похожи внутренности жука на живопись Матисса. Изнутри он еще омерзительнее, чем снаружи.
Вдруг в объяснениях энтомолога промелькнул необычный термин — «полировочная камера». Бобби поинтересовался, что это за камера, но Манфред только отмахнулся: «Дойдем и до этого» — и продолжал рассказ.
Когда он закончил, Бобби заметил:
— Ну ладно, что у него внутри, мы поняли. Но нас-то интересует другое. Скажем, где он обитает.
Манфред сверлил его взглядом и не отвечал.
— В тропических лесах Южной Америки? — допытывался Бобби.
Манфред смотрел на него бесстрастными янтарными глазами и по-прежнему хранил молчание.
— В Африке? — под пристальным взглядом энтомолога Бобби струхнул уже не на шутку.
— Мистер Дакота, — наконец произнес Манфред. — Вы интересуетесь какими-то пустяками. Спросите лучше, чем он питается. Знаете чем? Если выразиться попроще, чтобы и дилетанту было понятно, это существо употребляет в пищу самые разнообразные минералы, камни и виды почв. А чем он ис…
— Так он землю жрет? — спросил Клинт.
— Что ж, можно выразиться и так. Это, правда, не вполне точно, зато доходчиво. Мы пока еще не разобрались, каким образом он измельчает минералы и получает из них энергию. Кое-какие стороны жизнедеятельности его организма нам уже достаточно ясны, но эта остается загадкой.
— Я думал, насекомые едят растения или друг друга. Или падаль, — сказал Бобби.
— Совершенно справедливо, — согласился энтомолог. — Но это существо — не насекомое. Оно вообще не относится ни к какому классу членистоногих.
— А ведь вылитое насекомое. — Бобби покосился на то, что осталось от жука, и невольно скривился.
— Нет, не насекомое. Это существо, по всей видимости, прорывает ходы в почве и горных породах и способно переварить куски камня величиной с добрую виноградину. Спросите-ка, что он в таком случае испражняет. А испражняет он, мистер Дакота, алмазы.
Бобби вздрогнул, как от удара.
Он взглянул на Клинта. Тот был поражен не меньше Бобби. С тех пор как они принялись за дело Полларда, грека точно подменили. Куда девалась его всегдашняя невозмутимость!
— Превращает землю в алмазы, так, что ли? — спросил Клинт таким тоном, словно хотел прибавить:
ebooksa