— Божий Храм открыт для нас всегда.
Я вышел на дорогу. Пока я был в церкви, поморосил короткий грибной дождик и всю пыль прибило. Да уж, удивил меня местный священник, изрядно удивил. Я-то ожидал встретить недалекого деревенского попика, разожравшегося на сытной деревенской еде, вдали от начальства, с заплывшими от безделья мозгами. А вместо этого обнаружил подвижника и мыслителя.
Мда. Здесь явно есть над чем подумать.
Дома я залез на полати, замотался в хлипкое одеяло, и принялся изучать молитвы. Книжица была самиздатная: некоторые молитвы были вырезаны откуда-то и вклеены на желтоватые листочки, другие — писанные от руки старательным круглым почерком. Читать было сложновато, я пробирался через все эти яти, хоть медленно, но тем не менее. Не знаю, поможет ли это, когда придёт Анфиса, но других вариантов у меня не было.
Я как раз старательно бубнил под нос «Живой в помощи» (всегда лучше запоминаю на слух), когда в свете небольшой вспышки появился Енох.
— Молитвы читаешь? — удивился он, и ехидно сказал, — похвально, особенно для безбожника.
— А как ещё можно остановить Анфису? — недовольно нахмурился я и перевернул страничку.
— А с чего ты решил, что на неё молитва подействует? — его голос прямо сочился ядом.
— Священник сказал, — ответил я.
— Ты что, в церковь ходил? — удивился он.
— А где, по-твоему, я должен был искать его? — скривился я и принялся читать молитву заново.
— На нас молитвы не действуют, — авторитетно заявил Енох.
— Это на тебя и на Серафима Кузьмича не действуют, — ответил я, — а Анфиса — она другая, и цвет у нее другой, и агрессия чувствуется. Если священник считает, что поможет — надо попробовать. Да и других вариантов у меня нету.
— Тебе обязательно нужно по… — договорить он не успел, в сенях стукнуло, послышались голоса, и Енох моментально исчез.
Скрипнула дверь и вошел Гудков. За его спиной топтались Зубатов и Нюра. В сенях остался ещё кто-то, я не разглядел.
— Говорят, ты в церковь ходил, — без обиняков, прямо с порога хмуро заявил он. — Это правда?
Я невольно восхитился. Это ж надо! Я только что вернулся, пробыл там от силы минут двадцать, но пусть полчаса, — а уже Гудкову доложили. Оперативно работают неравнодушные граждане.
— Ходил, — кивнул я, отпираться всё равно смысла не было, — и даже литературу вот взял.
Я показал брошюру с молитвами, которую как раз листал.
— В попы решил податься? — хохотнул из-за спины Гудкова Зубатов. — А я предупреждал — не только вор, но и мелкобуржуазная контра!